Книга Навигатор. Код имплементации: 40. Часть 2, страница 9 – Евгения Кретова

Офицер говорил тихо, подчеркнуто спокойно, но Наташе все равно было не по себе. Помня наставления Артема, она пыталась успокоиться: представляла васильковое поле за дачей, за которое они убегали с соседскими девчонками – купаться в невероятно холодном озерце. Его питали бившие из-под земли родники, и вода в нем не прогревалась даже в самые жаркие июльские дни. Бабушка ругала их, рассказывала, что ноги судорогой, что утонуть можно, и что мол-де кто-то тонул уже. Но они все равно бегали. И, затаив дыхание, заходили в кристальную воду.

– У нас исследовательский экспериментальный борт. Проведение различных маневров, в том числе не прописанных стандартной навигацией, входит в наше техническое задание, – Пауков пожал плечами, заложил руки за спину. – Программа исследований и испытаний согласована с руководством Космофлота.

Клириканец с сомнением покосился на сопровождавших его офицеров:

– Разве это дает вам основание передвигаться в секторе без учета соответствующих требований безопасности полетов? Ваши маневры не были согласованы с диспетчерской семнадцатого подсектора.

– Повторяю. Программа испытаний прописана в нашем техническом задании. Карта испытаний имеется у диспетчеров сектора… Для проведения маневров мы выбрали самый отдаленный сектор, дальние транзакции, находящиеся вне навигационных маршрутов… Способ маневрирования не связан с прохождением транзакционных переходов, что не предполагает согласования с диспетчерской сектора дат и точных координат испытаний.

Артем вспоминал, точно ли нет такого требования в транспортном кодексе. Вроде не было. Смотрел на патрульного настороженно. Тот криво усмехнулся.

– Мне думается, подобные маневры должны проводиться на специализированных полигонах… Почему вы не реагировали на требование об остановке борта? – Трин Паравель прищурился.

Пауков выдохнул, откашлялся.

– Мы отрабатывали маневр. Отозваться на требование вашего патруля и прервать испытания – это выбросить коту под хвост несколько недель подготовки, настройку оборудования, продлевать действие путевого листа, объяснять руководству причины неисполнения технического задания в установленный срок…

Артем повел бровью, замолкая, уставился на офицера. Тот исследовал его лицо. Серебристо-зеленые глаза улыбались недоверчиво.

– То есть вы пренебрегли правилами передвижений в открытом космическом пространстве умышленно? – он саркастически хмыкнул.

Артем понял, что перегнул палку, повторил:

– Мы реализовывали программу испытаний…

– И в ней так и написано: «Плевать на требования патрульной службы»? Позвольте мне взглянуть на этот чудо-документ, а заодно узнать, за чьей он подписью, – Трин Паравель жалил взглядом. На губах играла презрительная усмешка.

Артем, вызвал по креонику Авдеева:

– Рубка, подготовьте копии путевого листа и карту маневров.

– Есть приготовить копии путевого листа и карты маневров…

– И путь сразу передадут на борт «Исмы», код выделенного канала связи два ноля семнадцать, – подсказал клириканец и неторопливо окинул взглядом сопровождавших Артема Наташу и Тимофея.

Артем мрачно подхватил:

– Передайте копии на «Исму». Код канала два ноля семнадцать.

– Так точно, – Кир отключился, мысленно похвалив себя, что вовремя подключился к стыковочному шлюзу и по мере открытия легенды уже подготовил к выгрузке и путевой лист, и карту маневров.

– А пока готовятся документы, прошу обеспечить возможность осмотра судна.

Артем изобразил удивление:

– Это у вас естественно-испытательский интерес? – он заложил руки в карманы, посмотрел искоса. – Или это как-то связано с задержанием борта?

Клириканец невозмутимо отозвался:

– Совершенно верно. Естественно-испытательский интерес, связанный с задержанием борта. Вы станете возражать? – в голосе Трин Паравеля послышалась угроза, правая рука застыла над панелью креоника – вызывать подкрепление.

Артем изобразил подобие улыбки:

– Да нет, собственно. Но я прошу уточнить процессуальный статус ваших действий.

– Досмотр транспортного средства, пункт два раздела тринадцать кодекса об административных правонарушениях на транспорте, – сухо сообщил офицер.

Пауков кивнул, приглашая офицеров пройти вперед.

2

Клириканец неторопливо прошел мимо Паукова, бросил взгляд на Наталью.

– Я бы хотел начать с личных помещений экипажа, – проговорил.

– Да пожалуйста, – Артем равнодушно пожал плечами. – Хоть с реакторного отсека… Я только отметочку сделаю в протоколе, что патрульная служба в данном случае действует с превышением полномочий. Осмотр кают экипажа относится к личному досмотру и с заявленным нарушением никак не связан, – он криво усмехнулся. – Вы, господин Паравель, если ищете что-то конкретное, то скажите уж сразу, не томите, как говорят у нас, на Земле, – он выразительно выделил последнее слово. – А то некрасиво как-то получается.

Трин Паравель неторопливо повернулся к нему, склонил голову к плечу. Тонкая черная полоска вертикального зрачка утонула в серебристо-зеленом перламутре глаз.

– Думаю, я переживу, если даже вы обжалуете мои действия, – он нагловато ухмыльнулся, кивнул на гермопереборки. – Показывайте, господин Пауков.

Артем, пропуская клириканца вперед, покосился на Наташку. Два сопровождавших его офицера шли следом. Наташа и Тим замыкали процессию.

Двойная гермопереборка с пультом дежурного, коридор в технические помещения, камеры для хранения отходов и очистные сооружения, слева – проход в медлабораторию и медблок, справа – камбуз и техотсек. Круглое помещение кают-компании.

Клириканец с интересом оглядывался:

– А там что? – кивнул на второй ярус.

– Жилой сектор, каюты, – пояснил Пауков и шагнул к ближайшей винтовой лестнице. – Не передумали еще?

– Меня интересует каюта капитана Роговой.

Пауков отвернулся от оперативника, направился вверх. Бросило в жар и следом накрыло ледяной волной – он сообразил, что Ульяна отдыхала у себя после прибытия. Там ее «свежие» следы. Мокрое полотенце наверняка сушится на спинке кресла, расческа брошена на кровати, загружен для санобработки комбинезон, в котором ее нашли в манипуляторе.

«Черт возьми», – в голове роились планы, как выкручиваться, но ни один не подходил. Ни один не вызвал доверия даже у него. А у этого дотошного клириканца – тем более.

Трин Паравель уже поднимался по узкой винтовой лестнице, дышал отрывисто в спину:

– Какая из кают принадлежит госпоже Роговой?

Артем указал на светлую дверь. Сердце колотилось так, что закладывало уши. Клириканцы подошли вплотную. Паравель оглянулся на замершего у поручня генетика: