Книга Без крестной феи, страница 3 – Галина Владимировна Романова

– Спасибо, любимая. – Горелов взял в руки довольно увесистый сверток и удивился. – Что-то много тут. Не находишь?

– Это на всех, Валечка. – Она смущенно улыбнулась. – Ты же там будешь не один. Я как-то раньше не думала, извини. Неприлично жевать в одиночку, когда другие смотрят.

– Ты моя хорошая. – В горле сдавило от нежности. – Иди сюда…

Они обнялись и расцеловались. Потом он взял с нее обещание не скучать. Пообещал звонить хотя бы один раз в три часа. Искренне удивился, когда она спросила разрешения пригласить на празднование Нового года свою маму, и так же искренне проговорил:

– Ну, конечно. О чем разговор? Валентина Ивановна – душа компании.

Он нисколько не кривил душой. В мужской компании никогда не подхватывал заезженных тем о злобных тещах и анекдотов о них не любил. Его теща была исключительной женщиной.

– Валечка, только такое дело… – Надюша принялась водить голой ступней по полу. – Она придет не одна, можно?

– Так-так-так. – Он глянул заинтересованно. – А с кем?

– Один ее старый знакомый. Военный. Вышел в отставку и вернулся откуда-то с северов. У них там что-то намечается. Роман! – Надя скорбно поджала губы и проворчала: – В очередной раз. Я не одобряю. Не уверена. У мамы просто потрясающая способность попадать в нелепые ситуации с мужчинами. Я, собственно, поэтому и настояла, чтобы она с ним пришла.

– Хочешь моего критического взгляда, – догадался Валентин.

– Угу.

– Одобряю, малыш. Пусть приходит со старым знакомым. Осмотрим, пощупаем, пробьем по всем базам.

Он подмигнул жене и взялся за ручку двери, но ему снова пришлось притормозить. Надюша повисла на его спине и защекотала шею губами, шепча всякие милые нежности про то, какой он замечательный, понимающий и невероятно красивый.

Интересно, кому бы это не понравилось! Ему нравилось. Уже семь лет нравилось.

В машину Горелов садился в самом прекрасном расположении духа. Даже мысль о том, что сейчас ему придется ехать на место преступления и смотреть на обезображенный труп, не смогла его испортить. Такая работа. Он к ней привык.

Он кивком поздоровался с соседом по подъезду, обметающим свой автомобиль от снега, и через пару минут выехал. Пакет с бутербродами лежал на пассажирском сиденье рядом.

– Что имеем? – спросил Валентин на месте.

Он всегда так спрашивал. Это был его коронный вопрос, на который он жаждал получить исчерпывающий ответ. Старший лейтенант Воронин принялся докладывать:

– Жертва – женщина. Молодая. Лет двадцать – двадцать пять, не больше. Обнаружена лыжниками из коттеджного поселка. Семейная пара Гребневых, ездят каждое утро одним и тем же маршрутом. Девушка лежала возле лыжни. В метре от нее.

– То есть не заметить ее было невозможно.

– Так точно. Даже если бы намело прилично, не обнаружить ее было бы сложно.

– Хорошо. – Горелов издалека смотрел на тело, уже накрытое какой-то тканью. – Как она погибла?

– Предварительно: замучена и задушена, лицо обезображено: либо результат избиения, либо намеренно изуродовано. Подробности после вскрытия.

– Личность установить не удалось?

– Никак нет, – вздохнул Воронин, с тоской рассматривая заснеженные ели, обступившие лыжню со всех сторон. – Она совершенно голая. При ней ничего. Собака след не взяла.

– Скверно, – мрачно изрек Горелов.

Он подумал, что празднование Нового года с любимой тещей и ее очередным ухажером под большим вопросом. Если не удастся выйти на след убийцы в ближайшие сутки, дело встанет, повиснет. Их всех начнут трепать, вызывать, требовать. Отсутствие результатов грозит бесконечными дежурствами. И…

– Кто-то знал, что Гребневы здесь каждое утро на лыжах ездят, – произнес он вполголоса и прошелся взглядом по ровной лыжне, исчезающей за плотными рядами огромных заснеженных елей. – Поэтому и оставил ее здесь. Знал и оставил.

– Зачем? – Воронин глянул растерянно. – Чтобы что?

– Чтобы мертвую девушку обнаружили. Чтобы она не пролежала убитой и голой до оттепели.

– Но это…

– Нелогично, хочешь сказать? – Горелов покивал. – Да, нелогично. Если убийца совершил свое злодеяние в состоянии аффекта, а не наслаждался содеянным, он должен был позаботиться о том, чтобы тело никогда не нашли и на него не вышли. Но здесь другое, Сережа. Здесь… Вызов. Я вижу откровенный вызов. Ищите, сыщики! Вот вам тело с явным почерком убийцы, но без возможности идентифицировать жертву. Вот вам место, куда мертвую девушку доставили, но ни единого следа. Собака след не взяла. Значит, этот гад старался. Ой, боюсь, что у нас с тобой, Сережа, маньяк объявился. Ой, боюсь… Но пока молчок. Иначе нас пресса живьем сожрет, а начальство выплюнет. Ну, идем, взглянем на несчастную.

Свежий снег, припорошивший ночью недельные проталины, отвратительно повизгивал под ногами, когда они шли до тела, накрытого тканью.

– Что скажешь, эскулап? – обратился Горелов к Валере Володину, уже складывающему свой инструментарий в объемный чемодан.

– Что скажу, что скажу? – меланхолично отозвался тот, не поднимая головы. – Мучили несколько дней. Некоторые синяки и ссадины свежие, некоторые успели состариться.

– То есть ее пытали.

– Да, если можно так выразиться, – покивал Володин, защелкивая замочки на чемодане, поднимаясь в полный рост и протягивая руку Горелову. – Здорово, Валентин.

– Привет, – откликнулся тот. – Вот ты мне скажи, Валера, пытали как?

– В смысле? – Тот заморгал, залезая во внутренний карман куртки за сигаретами. – Не осторожничали, если ты об этом. Делали очень больно.

– Я не это имею в виду, Валера, – недовольно поморщился Горелов. – Эти пытки носили сексуальный характер? Или пытали с целью выведать какой-то секрет? Подтекст, подтекст какой? Ты его увидел?

Володин молча курил, уставившись на мертвое тело под тканью. Огонек его сигареты почти потух, когда он наконец мотнул головой и произнес со вздохом:

– Не могу пока сказать. Все после вскрытия.

– Лицо изуродовали с целью запутать следствие?

– Может, так, а может, просто били в ярости. Все потом, Горелов. Отстань! Я даже точное время смерти не могу определить. Тело на мерзлой земле лежало. Но сутки назад она еще была жива. Да…

Через полчаса Валентин с Сергеем остались на месте преступления одни. Все пошли к машинам. Тело увезли.

– Пойдем, пройдемся, – предложил старшему лейтенанту Горелов. – Ты в одну сторону по лыжне, я – в другую.

– Что будем искать? – Взгляд Воронина заволокло тоской. – Снег же ночью шел. Собака не взяла след.

– Мало ли… Просто осмотримся. Мне интересно, как она сюда попала? До дороги со всех сторон приличное расстояние. На машине сюда не проедешь: парк огорожен, въезды – а их три – узкие. На санках тоже никак. Дорожки расчищены до плитки. Таяло неделю. Не на руках же он ее сюда нес! Хотя… мог, если силен.