Книга Конец игры с продолжением, страница 22 – Галина Владимировна Романова

С первых часов она навела порядок в документах. Потом организовала свою и его работу по такому плотному графику, что Сучков недоумевал, как это все ухитряется успевать.

Однажды он даже размечтался о том, чтобы наладить с Лилией Андреевной некие отношения помимо работы. Но потом узнал, что она ухаживает за больной матерью, и остыл.

Ему хватило хлопот со своей! Долгие годы его мать болела. Он был при ней, смертельно устал и пообещал себе: никогда больше на себя не взваливать никакой заботы. Мать – да, это святое. Но остальные…

Пусть катятся к черту!

Вот если Лилия Андреевна когда-нибудь станет свободной, то он, может, еще и позволит себе за ней приударить. А пока это не так, свободен он.

– Цели визита не назвал… Подполковник… – задумчиво произнес Сучков и повелительно махнул рукой. – Пусть войдет.

Секретарша кивнула. Пошла к двери. Узкая спина, узкая талия, узкие бедра, стройные ноги. Она хорошо выглядела. И – да, когда-нибудь он предпримет попытку. Лучшей подруги ему не найти. Все остальные либо просто дуры, либо алчные дуры.

Дверь закрылась за Лилией Андреевной и снова открылась, впуская подполковника. Сучков прошелся по нему оценивающим взглядом.

Выше среднего роста, спортивный. Черные густые волосы. Давно не стригся, подумал Сучков. Но ему очень идет. Удивительные синие глаза с черными ресницами. Будто накрашены.

Красивый мужик, подвел черту Валерий. Чего в полицию занесло? Ему в кино сниматься, женщин радовать.

– Подполковник Степанов, – представился красавчик, разворачивая удостоверение на уровне глаз Сучкова. – Егор Викторович.

– Сучков Валерий Степанович. Ну да вы уже, видимо, прочли на двери. – Он подарил визитеру осторожную улыбку. – Присаживайтесь.

Тот уселся напротив, с торца стола для совещаний. Глаза в глаза. Хорошая позиция, оценил Валера. Не придется головой крутить, что неудобно и отвлекает. Умный мужик. Умный, красивый. И чего его в полицию понесло с такими показателями?

– Чем могу помочь? – Сучков сложил на столе руки, сцепив пальцы замком.

– Вам знаком номер телефона?..

Степанов продиктовал номер, который Сучков знал наизусть, но счел за благо пока в этом не признаваться.

– А должен быть знаком?

– Это номер телефона вашей покойной матери. С которой, по сведениям, вы были очень близки.

Вот если бы он сказал: «по слухам», Валера бы усмехнулся и посоветовал не верить сплетням. Но подполковник выдал: «по сведениям», и это все меняло. Стало быть, сведения уже собрали. Опросили соседей, возможно, и коллег, хотя последние ни о чем таком пока не намекали даже. Но и соседей достаточно. Особенно того хмыря, чья дверь напротив материной.

Как же он достал! Так достал, что хоть заявление пиши на него. А недавно вообще на фирму явился и начал о нем справки наводить. Охранники, конечно же, доложили Сучкову. Он узнал его на записях с камер и даже хотел было предъявить, но потом передумал.

Пусть чудо в перьях думает, что умнее всех.

– Какой, вы говорите, номер?

Сучков взял свой телефон, сделал вид, что ищет номер матери, и закивал, когда подполковник зачитал номер вторично.

– В самом деле, это мамин номер. А… – он свел брови и сделал взгляд недоуменным. – А в чем, собственно, дело?

– Скажите, Валерий Степанович, вы кому-нибудь отдавали сим-карту? – уклонился от прямого ответа Степанов. – И если – да, то кому?

– Сим-карту? Маминого телефона?

Его руки, расцепившись, нервно прошлись над столом. Пальцы тронули бумаги, письменный прибор из дорогого камня, сдвинули ноутбук к краю стола.

– Я не помню, – беспомощно признался Сучков. – Честно, не помню! Когда ее не стало, все закрутилось. Хлопоты, хлопоты, хлопоты… Я один. Спасибо Лилия Андреевна помогла. А так не знал бы, с чего начинать.

– Это ваша секретарша?

– Да.

– А давайте спросим у нее? – вкрадчиво предложил молодой подполковник с лицом красивого артиста.

– Давайте, – нехотя согласился Сучков и вызвал ее нажатием одной клавиши.

Лилия Андреевна, выслушав, задумалась. Со стороны могло показаться, что она пытается вспомнить. Но Егор предполагал, что она просто размышляет: как правильно надо ответить.

– В последний раз телефон вашей матери я видела накануне поминок. В ее комнате, – нашелся у нее единственно верный ответ. – Потом было столько народу, не до телефона. И больше я его не видела.

– Спасибо, – тепло поблагодарил ее Сучков, давая понять, что она правильно сделала. – Вот видите, Егор Викторович, все обстоит именно так…

Степанов с минуту рассматривал Сучкова и вдруг спросил:

– Где вы были неделю назад в вечернее время? С пяти часов и до десяти?

– Что за вопрос?! – возмущенно вскинулся Сучков и сразу почувствовал, как спину обдало холодом. – Вы что? Что это вообще такое? На каком основании?

– На том самом основании, что с этого номера несколько раз звонили одной пожилой женщине, представляясь ее покойным сыном. Вымогали у нее деньги, а потом и вовсе убили, – пояснил подполковник Степанов.

Сучкову его вид показался равнодушным и пустым. Он был уверен, что услышит сейчас коронную фразу всех полицейских.

«Собирайтесь, – должен был сейчас произнести этот красавчик. И добавить: – Вы подозреваетесь в совершении того-то и того-то. И еще имеете право хранить молчание…»

– Когда, вы говорите? – Он принялся листать перекидной календарь. – Ага, вот! Записано: встреча в шестнадцать тридцать в конференц-зале с заказчиком из Новосибирска. Там у нас, знаете, небольшое недоразумение возникло.

– Встреча состоялась?

– А как же! И продлилась три с половиной часа. То есть до восьми вечера. В этом вы можете удостовериться, просмотрев записи с камер наблюдения. Мы пришли к консенсусу. Подписали договор и решили отметить это дело в ресторане.

– Отметили? – с кислой миной поинтересовался Степанов.

– А как же! – еще более эмоционально воскликнул Сучков. – До десяти просидели. Потом я повез его в аэропорт. Не всегда так бывает, чтобы я сам развозил и все такое… Но клиент уж больно важный.

Он смотрел на полицейского с вызовом и облегчением, но ледяной пот все еще морозил спину.

– Алиби у вас есть, – подвел черту под его словами подполковник Степанов. – И куда подевалась сим-карта из телефона вашей покойной матери, вы не знаете.

Сучков медленно качнул головой.

– И у вас даже нет предположений, в чьи руки она могла попасть? Кто тот мерзавец, доводивший до сумасшествия бедную пожилую женщину? Почему он ее убил?

На последнем слове Сучков вздрогнул и поежился. Ситуация была преотвратительной. Он не виноват как будто, но все же чувствовал себя причастным. И сказать ничего не мог, и смолчать опасно.