Книга В любви и боли. Прелюдия, страница 12 – Евгения Владон

На его лице промелькнуло весьма интересное, хотя и не четкое выражение. Возможно, мне показалось, но его взгляд стал куда заинтересованней, чем до этого. Он ТАК посмотрел мне в глаза, будто увидел там что-то новое, зацепившее его искушенный интерес. А может мне это просто почудилось?

Секунды шли, и он почему-то затягивал с ответом. Потом его мягкие и глубокие уголки губ дрогнули в спокойной улыбке.

— Если вы готовы меня впустить… может тогда я и определюсь…

Не знаю почему, но от этого ответа у меня перехватило дыхание. Заметил ли он?..

Я почти сразу же сделала шаг в сторону, как бы открывая путь в безграничные объятия фотостудии. Надеюсь, со стороны это не выглядело слишком поспешно и ревностно?

Не знаю, что это было, провидение, случайность, насмешка богов или Господина О.Ж. Гранта*, но я дождалась-таки своего первого реального "клиента". Ведь он пришел сам, добровольно и кроме его имени, я абсолютно ничего о нем не знала.

Дэниэл наконец сделал несколько неспешных и не совсем уверенных шагов вперед. Четким жестом ладони я пригласила его пройти чуть дальше (ага, королева бала, блин). Он перевел внимательный взгляд с моего лица на окруживший его интерьер. Сделал еще несколько шагов и остановился где-то посреди студии, напротив трех больших окон, выходившие фасадом на парковку и небольшой сквер колледжа с высоты третьего этажа, с двумя карнизами под вертикальные жалюзи и длиннющие темно-синие шторы из старого гобелена. Потом он повернул голову по дуге диорамы и зацепился взглядом за два примкнутых друг к другу у стены дивана.

Я же за это время успела зацепиться собственным взглядом за его спину и… что пониже. Елы-палы. Плечи у него были… как и сама спина под трикотажем коричневой водолазки весьма и весьма… развитыми. Впрочем, как и дальше, все, что находилось ниже пояса, под тугой тканью темно-синих джинсов. Я не просто прикусила нижнюю губу, я начала ее неосознанно жевать.

Через пару секунд он развернулся ко мне полностью, невозмутимо глядя мне в лицо. Я тоже подняла к его глазам свой абсолютно ни к чему не причастный взгляд скромной пай-девочки.

Прочесть что-либо в этих чертовски притягательных ониксах с оттенком спелой вишни в темноте и крепкого золотого бурбона под ярким светом (черт, меня уже заносит) было пока невозможно. Как будто он обладал непробивной невозмутимостью или самым крепким самообладанием, какое только можно встретить у человека. Он не дергался, он не нервничал, он не боялся того, что с ним, возможно, здесь могут сделать…

— Очень даже ничего, — Дэн шутливо поджал губы и слегка расширил глаза.

Я чуть не прибалдела. Мне еще больше понравилась его мимика, не переигранная и весьма завораживающая.

— Пожалуй, я могу даже остаться, если… — вначале он как бы задумчиво почесал щеку возле носа, а потом показал этой же рукой в сторону стенки противоположной от диванов, — если меня не заставят здесь все убирать… Я не люблю уборки.

Груда старого, частично запыленного реквизита (возможно не менее старого, чем сами здания колледжа) со штативами, осветительным оборудованием, экранами-рефлекторами и прочим хламом из фото тематики даже у меня вызывала не вполне приятные ассоциации. Мне хотелось частично выбросить этот мусор, не поместившийся в переполненные кладовки и подсобки студии-мастерской.

— О, это не убиралось еще с моего поступления на факультет фотографии. И, думаю, еще не скоро покинет своего царского места. — успокоила я его, сдерживая сильное желание расхохотаться над его "неуклюжими" шутками.

Нет, он очень мило шутил, и мне нравилось, как он это делал. Черт, неужели это все из-за возраста? Дэн не походил на местных студентов, чей уровень умственного интеллекта и способность шутить едва поднималась выше пояса. Сколько же ему было лет? Зараза. Раньше мне всегда с легкостью удавалось определять возраст незнакомых мне людей. Двадцать пять? Тридцать? Больше? Немного смущали его небольшие темные круги под глазами (наверное, единственное, что тогда во мне не вызвало особого доверия), но я тут же их списала на его здоровье. А вдруг сердце, почки, или еще что? Законченная оптимистка.

— Прекрасно, — он благодарно кивнул головой, тут же пряча ладонь в карман джинсов.

— А вы давно этим занимаетесь? — я заставила себя сделать к нему пару неспешных, подкрадывающихся шагов.

Он забавно встрепенулся, посмотрев на меня с некоторым сомнением.

— Занимаюсь чем?

— Позированием. Вы ведь раньше делали подобное?

Его глаза потянулись куда-то в сторону. Мне показалось, что он вспомнил что-то не совсем приятное.

Дэниэл передернул плечами и опять поджал губы.

— Сколько себя помню, — он посмотрел на меня с прежним спокойствием и самообладанием.

— Я имею в виду… — я принялась жестикулировать руками, намеренно показывая сомнение к его словам.

— Я понял, — он широко улыбнулся, утешительно кивнув головой. — Боитесь, что я не оправдаю ваших надежд, если окажусь не профессиональным натурщиком?

— Вообще-то… — я остановилась в трех футах от него, смущенно спрятав обе руки за спину. — Я не боюсь трудностей. Все когда-то делают что-то впервые в своей жизни.

— Смотря что…

Дэн подкрепил свои слова пристальным взглядом, припечатавшихся к моим глазам. Он словно сверял услышанное с увиденным. У меня опять перехватило дыхание. Господи, если я на него уже сейчас так реагирую…

Как же мне хотелось окатить себя в тот момент холодной водой.

— Вы пришли сюда из любопытства? Или у вас есть определенная цель?

— Я пришел по объявлению. Если честно, я понятия не имею, что вы будете со мной делать. Да, доля любопытства присутствует. У меня ведь тоже может возникнуть встречный вопрос — насколько вы считаете себя профессиональным фотографом?

— Некоторые профессиональные фотографы могут делать работы, далекие от понятия большинства потребителей как "профессиональные". Признаюсь сразу, я не отношу себя к фотографам, пользующихся стандартными подходами в данной профессии. Но, я также не собираюсь фотографировать вас в абстрактных позах, одевать в костюмы суперменов или подвешивать к потолку цепями.

И опять эта чуть сдержанная и одобрительная улыбка гладких, выразительных губ. Такое ощущение, что мы оба друг друга оценивали в эти мучительно сладкие минуты первой встречи, каждый со своей стороны.

Чем дольше мы находились вместе в одной комнате друг напротив друга, тем сильнее мне хотелось узнать, кто он, откуда, что делал в это время на территории колледжа, и почему именно его заинтересовало мое объявление (надеюсь, это не была одна из злых шуточек Сэм, или, не дай бог, Митчелла). Я чувствовала, что дальше своего имени он мне ничего не расскажет. Хотя… всем свойственно ошибаться.

Мне уже хотелось его сфотографировать, уже таким, как и хотелось чего-то большего… ущипнуть себя и проверить, не сон ли это.