Книга Мой последний заказ, страница 24 – Оливия Янс

Я цыкаю и отталкиваю его, вот этого я точно не хочу знать. Он смеется, и чему я удивляюсь? Парню за тридцать, он невозможно привлекателен и богат, естественно он поимел весь берег черного моря, бабы наверняка пачками виснут на его шее! Только сейчас догоняю, что дико ревную его, хотя в машине кроме нас и Роберта никого нет.

— Я сверну шею любой, кто подойдет к тебе ближе пяти метров, ты понял?

— Я знаю, малышка. — Расплывается в улыбке чеширского кота, поглаживает костяшками пальцев мою щеку, и я чувствую, как сиденье под моим задом намокает. Я запру его в багажнике, никому не позволю пялиться, Феликс Гольштейн принадлежит мне!

— Просто Ос спит с ней, а после ведет себя так, словно она чужая или вещь.

— Нина, в самом деле. — По тону слышу, что этот разговор ему надоел.

— Феликс, пожалуйста.

— Так пусть она не дает ему и не будет проблем.

— Может, он мог бы…

— Мы приехали. И давай закончим этот разговор.

Смотрю в окно, мы заруливаем в высокие металлические ворота. Длинная прямая дорога освещена по бокам высокими фонарными столбами. В конце пути нас встречает широкое крыльцо, на котором происходит поистине невероятное файершоу. Гимнасты крутятся в огромных обручах, выпуская языки пламени из своих ртов. С ума сойти, а я думала, что я смелая. В открытых дверях замечаю оркестр, там же стоят официанты во фраках, держа на подносах бокалы с шампанским. Феликс протягивает руку, и Роберт кладет на нее две маски.

— Сегодня маскарад. — Дает мне черную ажурную маску со стразами, себе оставляет вариант по проще того же цвета.

— Так ты похож на дьявола, Феликс Гольштейн.

— Я и есть дьявол, Нина Кияки, и сегодня я заберу твою душу. — Он делает зловещий голос и кусает меня за шею.

— Нет, так делаю вампиры! — Хихикаю как школьница, с ним так всегда. — Моя душа давно принадлежит тебе.

— Нина. — Дьявол обхватывает мою шею рукой и целует в губы.

— Теперь ты выглядишь так, будто и правда выпел моей крови. — Вновь стираю помаду с его лица.

— Пойдем?

Феликс выходит из машины и открывает передо мной дверь.

— Сегодня мой банк празднует юбилей. Я решил устроить пышный праздник, хотел тебя развлечь.

— Ты банкир?

— Нет, я начальник начальников банкиров.

— А что такие тоже есть?

— Есть. Не обращай внимание на людей, внутри нас ждет приватный банкет, а потом небольшое шоу.

Мы поднимаемся по крыльцу, и нам подают шипящий напиток. Феликс чокается со мной своим бокалом.

— С днем рождения, Нина.

Феликс смотрит в зал, внутри десятки мужчин и женщин, шикарные платья и фраки, все в масках. Мне показалось, что я видела леопарда на поводке, когда мимо проходит женщина в костюме арабской танцовщицы с питоном на шее, я просто столбенею. — Ты снял весь отель?

— Он принадлежит мне. Катаешься?

— На лыжах? Никогда не пробовала.

— Зря. — Достает из кармана какой-то бумажный конверт.

— Что это?

— Открой.

Распечатываю, внутри билеты на самолет.

— Как на счет заснеженных гор Швейцарии? Я тебя научу.

— С ума сойти, вылет уже завтра?

— Да.

— Это чудесный подарок, Феликс! — Я висну на его плечах, как вдруг нас прерывают. Феликс здоровается с каким-то пожилым мужчиной, пытающимся выглядеть стильно в своем коричневом строгом костюме и тонной бриолина на седых волосах. Едва мы покидаем его компанию, как к нам снова подходят какие-то люди, почтительно кивают Феликсу или подают руку. Он вдвое младше почти каждого из них, тогда как спутницы этих мужчин едва перешагнули двадцатилетний порог.

— Бабочка?

— Да. А вот кстати и ее владелец, голубоглазый блондин. Привет, Энджел.

— Привет Феликс. Нина. — Я вспомнила этого парня, видела однажды на Майорке. Тут же понимаю смысл фразы голубоглазый блондин, мне становится смешно, в прошлый раз я ляпнула это на зло Феликсу.

— Расширил штат?

— Растет спрос, думаю открыть филиал у себя в Крыму.

— Поздравляю, значит дела идут в гору.

— Нина, с днем рождения. — Энджел выдергивает одну красную розу из пышного букета, стоящего на барной стойке. — Желаю счастья.

— Спасибо.

— Присоединишься? — Наверное Феликс приглашает его на банкет в мою честь.

— С большим желанием. — Энджел смотрит мне в глаза, в голосе наигранная радость. Похоже они с Феликсом не такие уж и хорошие друзья. — Вот только подберу себе аксессуар. — Смотрит на группу тощих длинноногих девчонок.

— Им хотя бы есть восемнадцать? — Недоумеваю я, разглядывая невинные лица некоторых из них.

— Большинству… — Энджел словно не понимает моего удивления, произносит неуверенно, пожимая плечами. — Вон та у нас новенькая. — Смотрит на темно-русую девочку с испуганными глазами. — Буду у нее первым сегодня. — Хлопает по плечу Феликса и уходит.

— Он что сутенер? Они добровольно тут? В смысле первым?

— Нина, вспомни, что я говорил тебе в машине. Не лезь в чужую жизнь. Тебе стоило быть более принципиальной, когда ты занималась тем, чем занималась. А сейчас твои замечания неуместны.

Я резко торможу на месте. — Ты меня осуждаешь?

— Нет. — Пытается взять меня за руку. — То, что было в твоей жизни до меня, совершенно меня не касается.

— Тогда почему ты так сказал?

— А почему тебя так интересует мое окружение?

— Ну, не знаю, я переживаю за Эрику и за эту девочку.

Он снова недовольно вздыхает.

— Ее никто не заставляет насильно быть тут. Но она хочет денег, а просто так они с неба не падают, ей придется их отработать. Как? Это уже другой вопрос, и это не твое дело, пойми наконец.

Я допиваю свой бокал, прихватив новый и пару канапушек с подноса, гуляющих мимо официантов.

— Голодная?

— Да, жутко.

— Еще не все гости пришли, потерпи, — Кладет руку мне на бедро, а сам смотрит на ложбинку между грудей.

— Сам потерпи. — Слегка толкаю его в бок, которым чувствую каменный член Феликса.

К нам на встречу движется светловолосый парень в малиновом костюме. Даже под маской узнаю Оса. Привычная вальяжная походка, словно он тут царь или хозяин. Смотрит на всех свысока, улыбается некоторым штампованным девочкам, подошедшим поздороваться. Они резонируют с той малышкой, которую выбрал Энджел, опыт выдают глаза, наверное, и она когда-то такой же станет.

— С днем рождения Нина. — Протягивает мне букет Ирисов, цветы превосходны, глупо скрывать.