Книга Вихрь 2. Девушка, которая прорвалась сквозь время, страница 53 – Анна Беннинг

– И что это означает? – поинтересовался Лука, взглянув при этом на Сьюзи. – Если ты сможешь снова дышать под водой… то ты не сможешь больше жить с нами, так?

– Может быть, не так долго, – прошептала Сьюзи, украдкой покосившись в сторону комнаты, где мы жили.

Мое сердце сжалось. Я не понимала, что чувствую. Неужели Сьюзи всерьез думала о том, чтобы остаться здесь, в чужом времени, в чужом племени?

Без нас?

– Что ты думаешь, кстати, о предложении Раны? – спросила я Бэйла, когда мы выпрыгнули из вихря около здания EOS. – Что она поможет Сьюзи вернуться обратно в водную стихию?

– Я не знаю, – сказал Бэйл. – Я не доверяю этой женщине.

Я тоже.

– А что, если Сьюзи попробует? Восстановить свои способности и… снова плавать?

Бэйл вздохнул:

– Правда то, что сказал твой дружок в Санктуме. Что, в конце концов, это ее решение.

– Мой дружок? Ты знаешь, что у Луки есть имя, не так ли?

Бэйл рассмеялся:

– Ну хорошо. Лука.

Он покосился на свой детектор, чтобы проверить время, но это оказалось лишним. Финли, как договаривались, появился из воды и направился к нам вместе со своими мускулистыми швиммерами. Он взял у Бэйла последние два мешка. Нащупав в них оружие, он довольно улыбнулся.

Вечером Лука и Фагус отправились в лабораторию в куполе EOS. Об этом нам рассказал Финли, после того как мы помогли ему доставить нашу добычу в купол. Официально, они хотели поработать над дыхательным аппаратом Сьюзи и привести его в полный порядок, но я‐то знала, что это было не единственное, что они планировали сделать в куполе.

Они исследовали сенсор, который дал мне Роберт Пулман и который я передала Луке.

Когда мы с Бэйлом прыгнули на девятый этаж, мы вышли из вихря всего в нескольких метрах от места, обозначенного как «Научный центр».

Я уже стала ненавидеть это слово. Оно постоянно напоминало мне о запертых мутантах, которых я обнаружила в Токио. А еще я думала о Сьюзи, о том, что она большую часть своей жизни провела в таком же центре.

Когда мы вошли в большой зал, Фагус и Лука стояли возле стола с мониторами и другой аппаратурой. Лука низко склонился над своим детектором, а Фагус, надев защитные очки, уставился в микроскоп.

– Вот и вы, – сказал Фагус и помахал нам рукой, подзывая к себе.

Он выглядел лучше, но все же казался каким‐то странным. Он выглядел как‐то… по-человечески, что ли. И рисунок коры, и маленькие подушечки мха на его бровях – все это исчезло. И я понятия не имела, вернется ли.

– Ты нашел следы Мии и других бегунов? – тут же спросила его я.

– Следы – да. – Лука выпрямился с недовольной гримасой. – Мы плавали к островам на юге и обследовали их самые удаленные уголки. Там еще больше руин, оставшихся от бывшего лагеря отдыха, в которых, кажется, кто-то ночевал. Вот и все.

– Мы должны их найти. Они не глупые. И они понимают, что рифты в кратере – это их единственная возможность прыгнуть дальше во времени.

Лука усмехнулся:

– Может, они и не глупые, но уж точно не такие хитрые, как я. И они еще долго такими не станут. Потому что я уже знаю, когда закончится фаза затишья.

Фагус улыбнулся и с уважением похлопал Луку по плечу:

– А Рыжий‐то намного полезнее, чем я думал.

– Смотрите внимательно. – Лука создал в своем детекторе документ и спроецировал его в воздухе. – В наше время у нас было всего пятнадцать минут, чтобы добраться до центра рифтов. В две тысячи девяносто втором году у Бэйла было двадцать минут. Я сравнил это с метеонаблюдениями с две тысячи девяносто первого по две тысячи восьмидесятый год. Промежутки времени, в которые средняя температура там резко поднималась, на самом деле становились длиннее. Намного длиннее. В две тысячи восьмидесятом году они составляли уже семьдесят дней, а тридцать лет назад фаза покоя должна была длиться почти полгода. И, согласно моим подсчетам, через одиннадцать дней эта фаза закончится.

– Всего одиннадцать дней? – с ужасом спросила я. – Но… швиммеры совсем не знают, на какой пороховой бочке сидят, правда ведь? Они поселились здесь всего пару месяцев назад. Так сказала Арисса.

– Я думаю, их инстинктивно притягивает энергия рифтов. – Бэйл посмотрел на меня. – Так же, как тебя и меня. Но они не знают, что случится, если они раскроются.

– И мы тоже этого не знаем! – Я указала на окно. – Посмотрите наружу. Это совсем не похоже на ледяную пустыню.

– Но это не делает рифты менее опасными, – сказал Лука. – И если это не ледяная буря, то это может быть что‐то другое.

– Так или иначе, мы должны их предупредить. Город в кратере находится как раз над рифтами.

– Кого предупредить? Рану? – Бэйл наморщил лоб. – Она никогда нам не поверит. Она ненавидит нас.

Я указал на Луку и Фагуса:

– Тогда вы должны это сделать.

– Постой, давай я уточню, – сказал Бэйл. – Она ненавидит любого, кто не является швиммером. Ты же сама видела, как она, не моргнув глазом, велела запереть вместе с нами и Луку, и Фагуса.

Я простонала:

– Ну тогда Сьюзи! Ране она нравится.

– Давай подождем пару дней. – Бэйл скривил рот. – Нужно, чтобы она полностью доверяла Сьюзи, когда та расскажет ей об этом. А нам нужно время, чтобы найти способ разрушить рифты.

Я выдохнула. Все так. Только мне это не нравилось.

Мы немного помолчали, и каждый смотрел перед собой с мрачным выражением лица.

– Вы выяснили что‐нибудь про сенсоры? – спросила я наконец.

Фагус стянул с головы защитные очки. При этом он провел рукой по черепу, будто ему не хватало прядей корней, которые спадали на его плечи до того, как его побрили.

– По сути ничего, чего мы уже не знали.

Лука положил на стол два шарика оранжевого цвета, прямо рядом друг с другом. На одном из них он написал ручкой букву «х».

– Вот это, – он показал на левый шарик с буквой «х» и взглянул на меня, – сенсор, который Роберт Пулман передал вам в клубе. – Его палец переместился ко второму шарику.

– А это тот, который попал в Фагуса. То есть, он из оружия бегунов.

– Они выглядят абсолютно одинаково, – сказала я, и Лука кивнул:

– Точно, но только один из них разрушает вихревые энергии, как в случае с Фагусом. – Лука выглядел сокрушенным. – В то же время… – Он наморщил лоб и повертел левый сенсор двумя пальцами. – Другой сенсор… я думаю, делает все с точностью до наоборот.

– Пулман же сказал, что кураториум переработал сенсоры, – сказала я и посмотрела на Бэйла.

Я до сих пор не понимала, зачем и для чего.