Книга Тот, кого я хочу, страница 42 – Лора Лайонс

Про переводчика честно сообщаю все, что знаю — практически ничего. Он мне не друг, у меня даже номера его телефона никогда не было. Пусть генеральный ищет сам своего недисциплинированного сотрудника, если хочет.

На протяжении моего рассказа Евгений дважды принимает какие-то таблетки, запивая их минеральной водой. Лицо его краснеет, чем дальше, тем сильнее, а взгляд делается… потерянным? Ни одного вопроса не задал. Прощаюсь — только кивнул. Уходя, я настойчиво советую его секретарю обратить внимание на состояние здоровья директора. А лучше сразу скорую вызвать.

​

Настоящие масштабы страшного наводнения, из которого нам троим удалось выбраться, я осознаю только вечером, когда мои домашние уснули, а я нашла время заглянуть в интернет. Ураганный ветер, ливень, потоп, оползни, сели, паника. Жертвы, жертвы, жертвы, — от падения деревьев, от утоплений и переохлаждения. Пропавшие без вести.

Читаю дальше.

Штормовые волны затопили прибрежные районы Манилы, — это про то место, где мы жили. Остановлено и морское сообщение, и авиационное, — из-за полного затопления всех взлетно-посадочных полос. Разрушены или завалены многие автодороги, многокилометровые заторы созданы заглохшими автомобилями. Люди вынуждены передвигаться по пояс в холодной воде.

Службы пытаются восстановить электроснабжение столицы. С отдельными районами страны пока нет никакой связи. По данным официального представительства РФ, более пятидесяти наших соотечественников остаются в зоне бедствия. Два самолета МЧС России готовы отправить гуманитарный груз и медицинских специалистов и на обратном пути эвакуировать своих граждан.

Все это я видела своими глазами, почувствовала кожей.

А вот что было потом: из-за переполнения водохранилищ, власти были вынуждены открыть несколько шлюзов, высокие волны вызвали затопление центральных районов столицы. Под водой, в частности, оказались центральная больница, фешенебельный отель и посольство США. Большинство смертей зафиксированы в Маниле и ее окрестностях. Сильный урон понес исторический центр столицы.

Наливаю себе горячий чай и делаю к нему бутерброды — как ТОГДА, чтобы без особых нервов прочитать дальше.

Сейчас одна из основных проблем на Филиппинах — нехватка питьевой воды. Остановлена работа почти десяти тысяч заводов и фабрик, в том числе производивших бутилированную воду. Без работы остались миллионы человек. Закрыты отделения банков. Входы в действующие магазины обложены мешками с песком и укреплены бетонными блоками. Введены ограничения на приобретение продуктов питания. Эвакуированы заключенные из нескольких тюрем.

Вижу страшные фотографии… Как Александру в этой чехарде удалось вытащить Марину и добраться до нашего самолета живым, пока не знаю. Я сама нахожусь в какой-то прострации, не могу осознать, что для нас троих все закончилось. Ну, почти. На всякий случай достаю витамин С и принимаю двойную, нет, тройную дозу для поддержания иммунитета.

Если бы моя подруга там осталась… К такому напору стихий невозможно подготовиться даже всесильному концерну. «Бассейн», безусловно, снова затоплен, — весь океан не откачаешь, как ни старайся. А многократно затопляемое здание со временем теряет устойчивость.

Повторяю себе — и это «всего лишь» циклон! А ведь в тех местах нередко бывают и супертайфуны, и землетрясения с цунами. Пресса пишет, что судьба Манилы зависит от дамб, расположенных вдоль рек. При худшем развитии событий, столица вообще может скрыться под водой на несколько месяцев.

А вот еще что по запросу «погода на Филиппинах» мне интернет выдал.

В 2013-м сила ветра достигала трехсот километров в час — больше, чем за всю историю наблюдений. Девять миллионов пострадавших, несмотря на заблаговременное предупреждение метеорологов и эвакуацию жителей прибрежных районов. В частности, разрушен город населением в 200 тысяч человек, спасшиеся были вынуждены рыть братские могилы…

И так далее. У нас об этом мало кто знает, — по ящику другие новости в приоритете. Мне явно будет что рассказать детям. Когда вырастут, конечно.

​

Вижу входящий звонок с незнакомого номера (у меня новый телефон, новая сим-карта, так что большинство звонков — «неизвестные»).

— Привет. Это Марина. Мы можем завтра встретиться? Я живу на съемной, — она диктует адрес.

Записываю и отключаюсь. Это недалеко. Может, узнаю подробности, успокоюсь и забуду. Присваиваю имя номеру.

Минуты не проходит, — звонок другого неизвестного.

— Доброго! — бросает сильный мужской голос. — Это Александр.

Даже так… Они сговорились, что ли? Вздыхаю.

— Наташ, у тебя все нормально, все здоровы?

— Д-да, — настораживаюсь. — А что?

— Можно к тебе зайти?

На часах двадцать два тридцать. Хорошо хоть завтра не на работу — новогодние каникулы еще не кончились. Хмыкаю.

— Поздновато для визитов к замужней женщине, не находишь? Ты абонента не перепутал, случайно?

— Мне на ночь моего пацана оставить не с кем.

Ух ты. Припоминаю — у него же имеются жена и сын.

— Стесняюсь спросить: а где мама ребенка?

— Пойду ее искать. И прошу контакты твоего знакомого полицейского.

Даже так… Да, эта тема как раз в спектре интересов Вовы. Меня, конечно, тянет прямо сегодня порасспрашивать Сашу о том, что было и что будет, но момент явно не подходящий.

— Я могу на время нанять кого-то, — продолжает он, — но мне невыносима мысль, что посторонний будет лезть в дела семьи.

— Значит, я для тебя не посторонняя?

— Ты деликатна и умна. И знаешь уже так много, что…

Расцветаю от его комплимента. И больше не выдерживаю прикидываться стервой:

— Конечно, приводи мальчика. Адрес знаешь?

— Мы внизу.

Иду открывать дверь, чтобы звонком не разбудили спящих красавцев. Входят. Мальчик по возрасту — как раз моим сорванцам в компанию. Деловито протягивает ручонку:

— Сележа.

— Наташа, — пожимаю, улыбаясь.

Он на лицо — вылитый папа, не ошибешься, и даже движениями схож. Они раздеваются, тихо копошась. Потом Александр садится в кресло в гостиной, держа сына на коленях. Ребенок обнимает его за шею. Они шепчутся о чем-то все то время, пока я раскладываю диван, стелю постель и приношу на подносе перекус с кухни.

Сережа с аппетитом уплетает творожную запеканку, запивая теплым молоком. Похоже, голодный. Саше не предлагаю, обойдется. Он кивает на прихожую:

— Там в пакете его одежда и немного продуктов, в том числе мюсли, которые он обычно ест по утрам. Я буду в девять.

Киваю, усаживаю мальчика на детский горшок сделать свои дела. Потом раздеваю и укладываю в постель. Сонный весь, усталый. Но когда отец направляется к выходу, Сережа приподнимается и, похоже, собирается заплакать. Александр тут же возвращается, приобнимает его, объясняя что-то. Заинтересованно прохожу мимо, слышу самый конец: