Онлайн книга «Герой чужого романа»
|
– Ты… ты… ты думаешь, что мы безнадежны? Нам лучше все свернуть и пойти к кому-то на работу? Так? – Я этого не говорил, – возразил Влад, не оборачиваясь. Юльку охватило бешенство. – Нет, ты именно это и сказал! Именно так. Считаешь нас дерьмом, не способным держать свое дело. Не желаешь вкладываться в проигрышное предприятие. Так? Говори, так? Он пожал плечами. – Что мне говорить? Ты сама за меня все решила. Ты у нас все знаешь за всех и наперед, не слушая других. Я сказал лишь одно: вам не следует сейчас работать. И точка. Голос его снова стал жестким и властным, каким был днем. Юльке хотелось зареветь, но глаза оставались сухими. Все это было очень неожиданно. Неожиданно и унизительно. Она представила себе насмешливый взгляд Ольги и даже услышала, как она говорит: «Ну, я так и знала. Я тебя предупреждала. Он жадина, твой мажор. Обыкновенная самовлюбленная жадина». Юльке сделалось невыносимо тоскливо и одиноко. Напрасно она подумала, что Влад – тот единственный, родной, самый близкий человек на земле. На самом деле он чужой, со своей жизнью и проблемами, о которых она не знает ровным счетом ничего. И, похоже, никогда не узнает… – Знаешь что, – проговорила Юлька тихо и задумчиво. – Уходи. Она сказала и сама не поверила в то, что эти слова сорвались с ее языка. – В смысле? – Влад уставился на нее с удивлением. – В коромысле. Спасибо тебе за ужин. И до свиданья. – Ты меня прогоняешь? – не поверил он. – Да, прогоняю. Мне противен человек, которому жалко денег для моего дела. Который не верит в меня и мои возможности. Уходи. – Танцорка, если ты сейчас шутишь, то это не слишком удачная шутка. – Я не шучу. – Юлька встала из-за стола. – Пожалуйста, уйди. Я тебя прошу. Ей было так плохо, что казалось, еще мгновение, и она потеряет сознание. – Вот дуреха, ей-богу, – в голосе Влада зазвучала досада. – Ну нет у меня сейчас свободных денег, понимаешь? Нет. – Ты врешь! Дело не в этом! Ты сам сказал, что нам с Ольгой не следует работать. – Я просто так сказал, потому что мне неловко было тебе отказывать. – Ага, неловко! А оскорблять меня ловко? Делать из меня идиотку! – Вовсе я не делал из тебя идиотку! – наконец взорвался Влад. – Ты просто невыносима! Чуть что – сразу скандал. Откуда в таком хрупком теле столько вредности? – Это ты невыносим! – крикнула Юлька так громко, что у нее закололо в висках. – Со своими Софьями и Маринами! Для них небось тебе бабла не жалко! – Как тебе не стыдно? – Влад изо всех сил сдерживался, стараясь говорить спокойно. – Юль, ну прости. Я правда не могу сейчас дать тебе денег. Не потому, что жалко, а потому… – Потому что их у тебя нет. Эту песенку я уже слышала. – Зря язвишь. Это действительно так. – Ты врешь! Уходи! – Ты будешь жалеть. Он поднялся и стоял перед Юлькой, слегка покачиваясь с пятки на носок, огромный, как гигантская скала, рядом с ее хрупкой фигуркой. – Не буду! Я думала, ты – моя опора, надежное плечо! А ты испугался какого-то Армена! И бросаешь меня в беде, без помощи, без сочувствия. Что изменится потом? Ты так и будешь предавать меня при первом же удобном случае. – Юля, ты не права. Ты сильно ошибаешься. Очень сильно. Потом ты это поймешь. Ладно, я пошел. Влад развернулся и скрылся в коридоре. Юлька стояла и кусала губы, чтобы не разреветься и не броситься за ним вслед. Хлопнула дверь. Господи, что она наделала? Он больше не вернется. Никогда не вернется. Никогда и никто не будет называть ее Танцорка, обнимать ночами с жаром и страстью, обжигать долгими и сладкими поцелуями. Миг – и Юлька, подлетев к окну, распахнула его настежь. – Вла-ад!! Крик взвился и обрушился на темный двор. Еле слышно отозвалось эхо. – А-ад… Юлька сглотнула вставший в горле вязкий комок. – Влад! Вернись! Не уходи! Тишина. Когда он успел уехать? А если не успел – сидит в машине, слушает, как она кричит, и улыбается самодовольно. Курит, стряхивая пепел в окно. Юлька изо всех сил долбанула кулаком по подоконнику, взвыла от боли и волчком закружилась по кухне. – Сволочь! Гад! Предатель! Ненавижу тебя! Ненавижу!! Чтоб тебе пусто было! Вла-ад… Она рухнула на пол, обхватила руками голову и зарыдала в голос. Зазвонил телефон. Юлька схватила трубку, словно это была соломинка, а она – утопающая в бурном океане. – Прости, что отрываю, – виновато произнес Ольгин голос. – Понимаю, что вам там сейчас не до меня. Но все же любопытно, что твой сказал по поводу денег. – Н-не будет н-никаких д-денег, – хрипло выдавила Юлька. – Как не будет? Почему? Что с твоим голосом? – Т-так, не будет. М-мы поссорились. Я… я… я его вы-ыгнала-а… Юлька снова зарыдала, горько и безутешно. Ольга на другом конце трубки потрясенно молчала. – Зачем же ты это сделала, дурочка? – проговорила она наконец. – Н-не зна-аю… Он… отказался дать деньги. Сказал, что у нас… у нас все равно ничего не выйдет. Чтобы мы посидели дома какое-то время или шли работать на кого-нибудь. – Так и сказал? – ахнула подруга. – Примерно так. Я сейчас не вспомню в подробностях. Суть была в том, что нам не стоит держать собственный салон. – Вот говнюк, – выругалась Ольга. – А на вид такой душка. Не плачь! – сказала она решительно. – Правильно сделала, что послала его. Ты ему не нужна, он просто спит с тобой. Надоест – будет спать с другой. Лучше сейчас, не так больно. – Больно, – заскулила Юлька. – Еще как больно! Очень! Я умираю! – Не волнуйся, не умрешь. Хочешь, приезжай ко мне? Или я к тебе приеду. Хочешь? – Хочу, – всхлипнула она. – Заметано. И не реви, а то глазки станут маленькими. Ольга отключилась. Юлька заставила себя подняться с пола и потащилась в ванную. Умыла лицо холодной водой, привела в порядок растрепавшиеся волосы и тщательно осмотрела себя в зеркале. Кошмар! Глаза действительно заплыли, губы и нос распухли, точно на нее напал пчелиный рой. Пора прекратить рев. Ушел и ушел, черт с ним. Мог бы подождать немного, а не испариться в ту же секунду, как вышел из дому. Значит, ему не дороги их отношения, он не боится ее потерять. Юлька вернулась в кухню, уселась обратно за стол. В тарелке еще оставалась остывшая картошка. Она с отвращением отодвинула ее подальше от себя и принялась гипнотизировать телефон. Вдруг Влад все же позвонит? Одумается и скажет, что сожалеет, что виноват, что непременно даст деньги на все Юлькины желания. Ах, как было бы прекрасно, если бы он сейчас позвонил! |