Онлайн книга «Агасфер. Золотая петля. Том 1»
|
* * * – Ефим: а как ты думаешь, почему Волоков, про которого я в бреду болтал, в меня выстрелил и с поезда сбросил? На мороз, в одном кителе? Если б не ты – я замерз бы тогда! Или волки сожрали бы… Я ведь, помню: очнулся от того, что они кровь мою лизали. – Ну, то не волки были – это первое. Одичавшие собаки вдоль Транссиба в тайге появились – они страшнее волков! Человека не боятся, зверя травят. А почему однополчанин убить тебя хотел – ты сам и говорил в лихорадке. Только я записывать тогда за тобой ничего не стал – мало ли к кому твое «жизнеописание» попадет! – И что же я болтал? – Я так понял, что офицеры в вагоне с чешскими легионерами сговорились золото казенное покрасть. Набрали камней где-то на остановке, вагон вскрыли и заместо золота камней в ящики наложили. А в Тырети, выходит дело, вскрыли вагон с золотом, подменили ящики… – И дальше что? – Дальше? Пока эшелон ваш в Тырети стоял, выгрузили они полтора десятка ящиков и в соляную яму спустили. Там народ спокон века соль из-под земли копает. А кто-то из офицеров про те соляные ямы прознал – вот и решили, что сие место надежное. – Соляные ямы, говоришь? Ничего не помню… Хм… А место действительно надежное, Ефим? – Откель же мне знать? Я на тех ямах всего-то пару разов и был. Копает их народ прямо лопатами. Слой земли небольшой, сажени не будет. Снимешь землю – чистая соль, и выпаривать не надо! Когда одна яма глубокой для добытчиков станет – бросают, новую рядом копают. – А с брошенной ямой что? – А ничего, полагаю. Оне ж открытые, ямы-то. Зимой снегом заваливает, летом дожди заливают. Вот и получается, что в старых ямах сверху не соль, а бурая жижа. Ведрами можно черпать. А какая там глубина – один черт знает. А на что тебе все это, Вадим? Никак, золотишко покраденное поискать хочешь? Рейнварт остановился, прислонился к огромной кряжистой лиственнице. Хрипло выхаркивая воздух, попросил: – Давай немного погодим, Ефим. Нога болит так, что света белого не вижу. И дыхания не хватает – этак-то по чащам бегать… – Давай погодим, – согласился охотник. Рейнварт постепенно отдышался. И заговорил, с хрустом ломая пальцы: – Не знаю, поймешь ли, Ефим… Мужик ты вроде умный… Не нужно мне то золото, понимаешь? Не мое оно – казенное! Из царской казны! Меня, офицера, присягу принимавшего, его охранять приставили – и я же его красть буду?! – Ну да, ну да, – ухватился за бороду Ефим. Глаза опустил, а по голосу не понять – то ли насмехается, то ли всерьез своего «найденыша» великим хитрецом считает. – Ну, а раз не твое, так чего беспокоишься? Лежит оно в яме, и пущай лежит. Считай, как в казне… – А если Волоков со своими дружками вернется за кладом? – Рейнварт сделал шаг к Ефиму, положил на плечо руку, заглянул в глаза. – Или, допустим, видел кто из местных, как они минувшей зимой золото прятали? Выкопают ведь, растащат! Ефим осторожно снял руку собеседника со своего плеча: – Не пойму я тебя, Вадим. Царя давно нет, народишко и без него худо-бедно живет. Ну, украл твой Волоков царскую казну – так что теперь? Чья она нынче – объясни мне, дурню деревенскому? – Золото казенное! – твердо заявил Рейнварт. – Как сказать, – хмыкнул Ефим. – Как сказать! Пока Николаша царствовал – его казна была. Сейчас красные власть ту взяли – выходит, ихнее золото? – Нет! – А чье ж тогда? – прищурился Ефим. – Раз не красным большевикам принадлежит – стало быть, их врагам? Белому движению? – И не ему! – Ну, слава те господи! А то я уж подумал, что ты, Вадим, и правда того… контузился слегка. – Ефим, сколько до той станции по чугунке? Ты, вроде, говорил – верст двадцать? – Не более. А что? – Ефим, прошу тебя: давай сходим туда, а? Или в поезд попросимся – ходят же иногда поезда тут! – Сгонять в Тыреть – дело нехитрое. Только прежде нам от Кости Замащикова спрятаться требуется. Ежели поймает он нас – в Тыреть на его аркане побежим! В один конец, без обратной дороги! В той яме и останемся… Ты все-таки просвети меня, неразумного: пошто золото искать надумал? – Давай потом об этом поговорим, Ефим! Вот с мыслями соберусь на досуге – и все тебе изложу. – Ну, как знаешь… Ефим помолчал, потом выматерился, со злинкой сплюнул: – Контузия твоя, как я погляжу, зараза еще та! От тебя я ее подцепил, должно, старый я дурень! Сорвался с места, на зимовье тебя попер – а припасов-то не взяли с перепугу! Одним зверем в тайге зиму не проживешь, возвращаться надо в деревню. – Давай вернемся, коли так… – «Давай вернемся»! – передразнил Ефим. – Ты в сумерках по тайге шел и запинался, а щас, в темени египетской – под руку тебя, как барышню, вести надо. А вертаться назад сейчас надо: Замащиков мужик хитрый, он догляд за моей избой установит. И сцапают меня его дружки. Нет, щас вертаться надо, пока он не ждет! Вот только тебя куда? – Я здесь тебя подождать могу, под деревом… – «Под деревом»! До завтрева, что ли, ждать будешь? Таежные припасы собрать – дело не быстрое! К винтарю патроны, положим, у меня имеются. А вот за порохом и дробью в лавку идтить надо. Муки, сольцы, опять-таки, прикупить надо – а ночью лавки закрыты… Вот что, паря! Тут недалече скрадка старая есть на дереве – я тебя туда щас отведу, и ты меня ждать станешь. Только, боже упаси, слезать оттуда! Или шумнуть, скажем, ежели кого узришь. Понял? Тогда пошли… Как старик с легкостью ориентируется в глухой чащобе, где и днем-то неба не видать из-за сплошного зеленого полога – Рейнварт искренне не понимал, и воспринимал умение старого лесовика как данность. Но нынче, в кромешной тьме, найти в тайге нужное дерево с устроенным высоко над землей помостом для засады на зверя представлялось ему задачей немыслимой. Поэтому, когда через малое время Ефим уверенно остановился перед мощным стволом лесного великана и похлопал по корявой коре рукой, он искренне усомнился: – Ты уверен, что к тому самому дереву со скрадкой привел, Ефим? Ни зги же не видать… Ничего не говоря, старик опустился на колени, пошарил руками под корнями кедра и звякнул укрытыми под слоем мха железными «костылями». – А эти «орехи», по-твоему, под каждым деревом растут, Вадим? Подержи винтарь, я щас тебе веревку сверху спущу… Он воткнул первые «костыли» в заранее пробитые дыры в древесине и постепенно начал подниматься по ним наверх. В двух-трех саженях от земли он нащупал обмотанный вокруг ствола конец веревки и сбросил его вниз. Спустился сам, перекрестил своего «постояльца»: – Туточки, под деревом до свету ожидай, Вадим. По темени наверх лазить тебе не надо, сверзишься еще. Как развиднеется – тогда лезь. Там, наверху – помост огороженный, вниз не свалишься, если заснешь. Свеча там есть, спички, сухари в железной банке, орехи. Веревку, как залезешь, за собой втяни. И жди меня – вернусь завтра под вечер. Спуститься заранее можешь, как смеркаться станет. Все понял? |