Онлайн книга «Судьба по книге перемен»
|
Бультерьер пошевелил коротким хвостом – не стану, мол, отговаривать! Оглянувшись по сторонам – никого не было в парадной, – Маня выудила из рюкзака ключи от тётиной квартиры, подумала, порылась и достала тонкую пилочку для ногтей. Ею она подцепила бумажку с печатью и ловко отогнула ее, не разорвав. Открыла замок, втащила чемодан и Вольку. И постояла на пороге. Самым ужасным ей показалось то, что тётина квартира совершенно изменилась!.. То есть она оставалась всё той же – из прихожей не было видно следов разгрома, – но всё же совершенно другой. Пусто. Безжизненно. Словно тут никто не жил уже много дней или недель. И душно! Маня, как только уходили тётины посетители, сразу же распахивала окна, впускала свет и воздух, а сейчас всё закрыто намертво. – Нам нужно забрать картотеку, – сказала Маня Вольке. – Ноутбук увезли, а картотеку бросили. Нам нужно её забрать. Маня решительно не знала, что станет делать с картотекой, кроме того, имена клиентов были большей частью зашифрованы, но ничего другого придумать не смогла. Она осторожно, словно боясь спугнуть тишину, прошла в гостиную, постояла на пороге, глубоко вздохнула и шагнула внутрь. Белый меловой контур на полу – там, где лежала Эмилия. Лампу – орудие убийства, – забрали с собой эксперты. Роскошный восточный ковёр сдвинут и весь затоптан. И кругом разорение, разгром!.. Что тут искали?.. Стараясь не смотреть на контур, Маня подошла к тётиному столу и выдвинула ящик. Вот и картотека. Странное дело – последняя, самая ближняя ячейка оказалась пуста. Маня выдвинула ящик почти полностью, заглянула и даже пошарила. Никаких карточек не было. Кто их забрал? Оперативники или… преступник?.. Маня аккуратно вытащила оставшиеся ячейки, составила одну на другую и стала соображать, куда бы их положить, чтоб унести. В чемодане есть объёмная сумища из музея Пегги Гуггенхайм, предназначенная для книг, Маня всегда прихватывала эту самую сумищу на всякий случай – она очень любила покупать книги и брала сразу много, – сойдёт!.. Она вышла в коридор, открыла чемодан, и тут Волька зарычал не как обычно, игриво и ласково, а злобно и настороженно. Маня замерла. Всё тихо. Волька опять зарычал, и Маня вдруг расслышала какую-то возню на площадке, за дверью. Повозится – и перестанет. Повозится – и тишина. От страха Мане стало трудно дышать, и в голове словно помутилось. Убийца вернулся?.. Она кинулась, распахнула дверь и зажмурилась, ожидая чего угодно. Волька забрехал во весь голос. – Что случилось? Маня распахнула глаза. Перед ней стояли Ольга Александровна Ветрова и девочка Марфа с розовым рюкзачком за плечами. – Что случилось? – повторила Ольга Александровна и показала пальцем на бумажку с печатью, болтавшуюся на двери. – Проходите, – велела Маня и облизала пересохшие от страха губы. – Только быстрее. Они прошли, и Ольга оглянулась с недоумением. – Эмилию убили, – мрачно сказала Маня. – Как?! Маня пожала плечами. – Сеансов больше не будет. – Да, но… как же так?!. Кто?! И зачем?! – Я не знаю. – Я присяду, – полувопросительно сказала Ольга и опустилась на банкетку. И одной рукой прижала к себе Марфу, которая оставалась безучастной. – Когда… это произошло? Маня опять пожала плечами, словно где-то внутри её заклинил механизм и теперь постоянно повторял одно и то же движение. – Вчера поздно вечером. Ольга помолчала, а потом сказала: – Ясно. Мы пойдём. Теперь она была такой, как всегда – холодной и равнодушной. Конечно! Эмилия ей никто, посторонний человек! Убили, ну, жалко, конечно, но мы теперь пойдём. – Вы вчера сюда не заходили? – зачем-то спросила Маня. – Нет, нам было назначено на сегодня. До свидания. Она взяла Марфу за руку, и они ушли. Тётя говорила что-то о том, что Марфе только-только стали помогать её сеансы! Кто теперь станет с ней возиться? Железобетонная мать найдёт какого-то другого экстрасенса? Маня одну на другую составила деревянные ячейки в «Пегги Гуггенхайм», забрала ещё записную книжку и… любимую тётину чашку императорского фарфора, голубую, в нежную золотистую клетку. – Я ещё вернусь, – пообещала она Эмилии, словно её дух по-прежнему был здесь, хотя от тела остался только меловой контур на полу. На площадке первого этажа ей встретилась соседка. Именно её внучка всё время играла гаммы. – Какое несчастье, – проговорила соседка, и глаза у неё налились слезами. – Какое страшное несчастье. – Да, – согласилась Маня. – Несчастье. – Так ничего и не известно? – Нет, – ответила Маня. – Неизвестно. – А та женщина с девочкой? Ну, которая сейчас вышла! Что говорит? Маня посморела на соседку. – А… что она может говорить? – Господи, но она же была здесь вчера! Одна, без девочки! Мы встретились как раз напротив квартиры Эмилии Дмитриевны! – С кем?! – Да вот с этой женщиной! У которой девочка … нездорова! – Она была здесь вчера вечером?! – Ну, конечно. Я прекрасно её видела – точно так же, как вас сейчас!.. Мы встретились на площадке, раскланялись, и я отправилась в булочную. – Ничего себе, – пробормотала Маня. – Она мне сказала, что вчера не приходила. – Уверяю вас! Была, была она здесь!.. Маня ринулась вниз, волоча за собой чемодан и бультерьера, но Ольги Александровны уже и след простыл. В «Астории» Маню поселили в тот же номер, где она ночевала, – так распорядилась всесильная Лидочка Леонтьевна, тётина подруга. Она откуда-то всё знала. – Держись, девочка, – глубоким низким голосом сказала она Мане, она вообще говорила дивным, волшебным басом. – Ничего другого не остаётся. – Откуда вы знаете, Лидочка? Та махнула рукой: – Ленинград – город маленький. Мамаша Василия, который в милиции служит, по-нынешнему в полиции, ну, который приехал на вызов, моя давняя приятельница. Когда-то я приводила её к Эмилии. Лидочка отвела взгляд, всхлипнула, выхватила крошечный кружевной платочек и приложила к глазам. – Ничего, ничего, – сказала она самой себе. – Справимся. Господи, она такой хороший человек, твоя тётя! За что?.. Почему?.. |