Онлайн книга «Правила счастливой свадьбы»
|
Пушкин устроился на краю кушетки и прочел первые абзацы. – Чугунный утюг не был причиной смерти? – спросил он, прервав чтение. Преображенский согласно покачал головой. – Трахея не нарушена, дыхательные пути не имеют следов асфиксии… Пушкин отложил листы на кушетку. – Следует вывод, что утюг положили на горло без вреда для Юстовой? – Именно так, – ответил доктор, испытывая удовольствие от победы криминалистической науки. – Живой или мертвой? – Мадемуазель лежала на полу, но была жива: на шее кожи остался небольшой синяк. Совершенно неопасный… – Павел Яковлевич, крайне признателен, что нашли время исследовать жертву и составили подробный протокол, но мне надо знать настоящую причину смерти Юстовой. Затушив папиросу в лабораторной чашке, доктор открыл ящичек стола, вынул аптечный пузырек и торжественно показал рукой, как конферансье представляет звезду кафешантана. – Вот истинный убийца. – Что это? Доктор многозначительно сложил руки на груди. – Это вещество было выделено в 1833 году Гейгером и Гессе из корней и листьев тривиального полевого растения – лютика голубого, именуемого в ботанике Aconitum napellus. Выглядит как порошок белого или серого цвета, в зависимости от страны производства. Немецкий – кристально-белый, английский – серый. Применяется в медицине в качестве жаропонижающего и наружной анестезии. Чрезвычайно редко – для лечения тахикардии. При этом дозировки минимальные. Вещество чрезвычайно ядовито. В водном растворе сильнейший яд. Действует почти мгновенно, в течение нескольких минут. Если срочно не использовать противоядия, летальный исход неизбежен. Надеюсь, уже догадались, что это такое… – Аконитин, – ответил Пушкин. Чем доставил доктору удовольствие. – Именно так, Алексей Сергеевич. В этот раз подарили мне чрезвычайно интересный ребус… За что вам искренно признателен… – Раскройте ребус, Павел Яковлевич… – Раскрывать – ваша привилегия, – сказал Преображенский, демонстрируя скромность ученого. – Я же могу указать факты. – Что обнаружили? – нетерпеливо спросил Пушкин. – Ах, если бы не поленились прочесть протокол до конца… Но прощаю вас, мой почерк еще помучает пристава… Кстати, хочу отметить, какой толковый этот фон Глазенап: собрал все вещественные улики, тщательно отметил в протоколе их расположение на месте преступления. Из него выйдет толк. Пушкин не стал отбирать славу толкового полицейского у ротмистра. Приставу слава еще пригодится. Может, хоть поумнеет… – Аконитин был в бутылке сельтерской воды? – спросил он. Чем развеселил доктора. – А вот и промахнулись! – радостно сообщил он. – В бутылке чистая минеральная вода. Аконитин растворен в стакане в огромном количестве. – Насколько помню, раствор аконитина дает жгучий, но не горький вкус… Доктор полностью согласился. – Чрезвычайно неприятный вкус… Причем растворять аконитин в вине, коньяке или чае бесполезно. Эти напитки используют как противоядие. Аконитин убивает в воде. Что подтверждает давнюю мудрость: если пить – то вино. От воды один вред… И он усмехнулся, чрезвычайно довольный остротой. Пушкину было не до веселья. Картина преступления пока выглядела насколько простой, настолько и странной. Но, кажется, Преображенский придержал козырь в рукаве. О чем Пушкин спросил напрямик. – При осмотре тела зафиксирован синий цвет кожи и расширенные зрачки, – как нарочно не спешил доктор. – При вскрытии обнаружил вялое сердце, правая половина наполнена бурой жидкостью. Взяв жидкость из тела жертвы, провел анализ при помощи фосфорной кислоты и получил характерный для аконитина осадок. Признаки отравления исчерпывающие. А ведь еще двадцать лет назад судебные следователи не знали, как его обнаружить… Наука далеко шагнула вперед… Однако отравление аконитином – не все, что было обнаружено… Тут доктор, как хороший актер, сделал многозначительную паузу и продолжил: – Могу сообщить, что незадолго до кончины девица лишилась невинности… – Каким образом? – спросил Пушкин неожиданно для самого себя. Преображенский развел руками. – Понимаю ваше удивление, Алексей Сергеевич: девица в свадебном платье, и вдруг такое… Не буду смущать анатомическими подробностями, скажу лишь, что обнаружил свежие следы исполнения половых отправлений мужчины. Прошу меня простить за откровенность… Пушкин машинально кивнул. – Когда… это… произошло? Утром? – Могу предположить, что не позже часа до смерти… Замечу, что на теле нет ни синяков, ни царапин, ни частичек кожи у нее под ногтями, которые говорили бы, что девушка сопротивлялась насилию. Платье, в котором Юстова пришла в салон, и свадебное не порваны. Что говорит о ее добровольном согласии… Достав черный блокнот, Пушкин стал энергично делать записи. Доктора распирало от любопытства. Он знал о секретной системе Пушкина, но никогда не видел ее в действии. И вот выпал шанс. Считая, что заслуживает быть посвященным, Преображенский пересел на смотровую кушетку и заглянул в блокнот. Это было верхом невоспитанности, но что поделать. Пушкин, не скрывая, продолжал записи. Вместо магических формул доктор увидел обычную таблицу, в которой по вертикали и горизонтали были вписаны фамилии. На соседнем листе блокнота этими фамилиями подписаны жирные точки, сидящие на круговой «паутине», они соединялись линиями в виде замысловатой геометрической фигуры. Доктор смотрел и не понимал, как тут можно найти убийцу. – Все просто, Павел Яковлевич, – не переставая писать, сказал Пушкин. – В таблицу помещаем взаимные вероятности всех лиц, кто может быть причастен к преступлению. В круговой диаграмме накапливаем факты, указывающие на преступника. Чем ближе к центру двигается угол одного из подозреваемых, тем вероятнее он и есть преступник. Чистая математика, никаких фокусов. – А, ну я примерно так и предполагал, – сказал Преображенский, который ничего не понял, а вопросы задавать постеснялся. Он вернулся за столик. – Что получается на данном этапе? – Не слишком ясно, – ответил Пушкин. – Предполагаете, что девица кому-то отдалась, потом поняла, что натворила, пришла в салон, надела свадебное платье, как погребальное, растворила аконитин в воде, легла и положила на горло утюг? На всякий случай… – Абсурд, – кратко ответил Пушкин, что-то помечая в «паутине». – Но почему же, очень романтично… – Насколько помню, при отравлении аконитином возникает чувство мурашек по всему телу, холод, она бы согнулась калачиком, а не лежала выпрямившись. Не говоря уже о физиологических отправлениях… |