Онлайн книга «Правила счастливой свадьбы»
|
Напуганная Авива Капитоновна держалась стойко. – Что это значит, Алексей Сергеевич, объяснитесь, – потребовала она строго, как будущая теща. – Чрезвычайные обстоятельства, – ответил Пушкин ледяным тоном, от которого замерло бы любое женское сердечко. – Сегодня утром на втором этаже вашего дома в Спасоналивайковском переулке найдена повешенной баронесса фон Шталь. Рядом с ее телом найден аграф в форме лютика голубого, ваш аграф, мадам Бабанова, подаренный графом Урсеговым… Она невольно прикоснулась к платью, где должно быть приколото украшение. Броши не было, и платье не вечернее. – Что за глупости! – еще сопротивлялась мадам. – В связи с этими обстоятельствами вам предъявляется обвинение в убийстве баронессы фон Шталь, мадемуазель Бутович, Юстовой, Лабзовой и Маклаковой. Ротмистр, приступайте к обыску… Точно исполнив инструкции Пушкина, фон Глазенап показал себя настоящим полицейским. Из старинного буфета вынул графинчик с темной жидкостью, при всех опустил лакмусовую бумажку и заявил, что в настойке имеется аконитин. Вместе с Вановским отправился на кухню и вернулся с обгорелой конторской книгой. Раскрыв, продемонстрировал зачеркнутые фамилии барышень и пузырек с порошком. – Настоящих улик достаточно для ареста, – заявил Пушкин. – Мадам Бабанова, вы будете заключены под стражу до суда, после чего предстанете перед судом присяжных по обвинению в совершении тяжких преступлений… Авива Капитоновна посмотрела на дочерей, будто ожидая помощи и поддержки. Гая, сжав кулачки, смотрела в пол, Астра отвернулась и кусала губы. – Но как же так, Алексей Сергеевич… Как вы можете так поступить со мной, – проговорила она растерянно. – Такая жестокость от будущего зятя… Завтра ваша свадьба с моей дочерью… Астра, что ты молчишь… – В данных обстоятельствах вынужден отменить свадьбу. Приношу свои извинения, мадемуазель. – Пушкин поклонился Астре и обратился к приставу: – Ротмистр, забирайте задержанную. Чеканя шаг по мягкому ковру, фон Глазенап подошел к даме. – Прошу за мной, – приказал он строго и без надежды на снисхождение. Поднявшись, мадам Бабанова покачнулась. Пристав услужливо поддержал ее. – Что вы делаете? – из последних сил обратились она к Пушкину. – Раскрываю преступление, – последовал ответ. В самый неловкий момент в гостиную впорхнул граф. Урсегов благоухал свежей стрижкой и бутоньеркой. Увидев пристава и городовых, он растерялся и сразу заметил Пушкина. – Алексей, это что такое? – спросил он, провожая взглядом пристава и свою невесту, которая смотрела с немым воплем о спасении. – Мадам Бабанова арестована по подозрению в убийствах… Граф попятился к выходу. – Ах, вот как? Свадьба отменяться! – крикнул он так бодро, будто нашел долгожданный повод. – Между нами все кончено! Навсегда! Прощайте! И скрылся на лестнице. К Пушкину метнулась Астра. Барышня кипела холодным бешенством. – Благодарю, Алексей Сергеевич, не ожидала от вас такого… – Вы получили то, что хотели, – ответил он с чуть заметным поклоном. – Вы отняли у меня мать! – закричала Астра. – Что вы наделали? С ума сошли? Она ни в чем не виновата! Готова за нее поручиться! – Поручительство несовершеннолетней девицы не принимается судом, – ответил Пушкин и увернулся от летевшей оплеухи. – Держите себя в руках, мадемуазель… Берите пример с вашей сестры… Действительно, Гая забилась в угол дивана, не замечая ничего. – Ах, так? – Астра погрозила ему кулачком. – Ты еще пожалеешь, полицейский! Мы, купцы Бабановы, так просто не сдаемся! – Простите, Астра Федоровна, обязан исполнить долг, – сказал Пушкин и очень тихо добавил: – Отец мог бы вами гордиться… Слезы заволокли глаза. Астра упрямо смотрела в лицо полицейскому, которое ненавидела всей силой, доставшейся от предков. – Вы ледяная, бесчувственная скала, Пушкин… – Мне говорили, – ответил он. – У вас нет ни жалости, ни любви, ни сострадания… Мне жаль вас. – Астра улыбнулась сквозь слезы и плюнула ему под ноги. – Вот вам на прощанье… Она отошла к сестре, села рядом и крепко обняла, будто защищала. Гая не реагировала. В гостиную вошла Василиса с узелками и корзинкой. Пушкину она поклонилась. – Куда собралась? – крикнула Астра, не выпуская сестру. – Не видишь, что в доме творится? – Мне очень жаль, – холодно ответила Василиса. – Пришла проститься, Астра Федоровна. Мадам Бабанова дала мне расчет, за что ей крайне признательна. Более у вас не служу. Благодарю за стол и дом, вы всегда можете рассчитывать на мое дружеское участие… Прощайте… С этим Василиса ушла, не закрыв за собой дверь. Она теперь не прислуга… Астра бросила в Пушкина взгляд, полный ненависти и отчаяния. – Что наделали… Василиса бросила, дядюшки нет… Довольны? Победили? Так запомните: рано радуетесь, господин полицейский… Мы Бабановы, мы победим… И уткнулась лицом в затылок сестры. Молча поклонившись, Пушкин вышел. У парадного входа дома стояла закрытая черная карета. Тюремную фон Глазенап раздобыть не смог. И эта казалась устрашающей. Открыв дверцу, Пушкин забрался в тесное нутро, подвинув пристава. Мадам Бабанова сидела напротив. – Авива Капитоновна, мне известно, что вас шантажируют. Она глянула устало и равнодушно. – Откуда узнали? – Пепел умеет говорить. Вас обвиняют в смерти мужа, Федора Козьмича. Вы дочь аптекаря, знаете, как действуют яды и лекарства. В доме был старинный пузырек из аптеки вашего отца с аконитином, который Василиса вымела из-под буфета. Потом пузырек исчез. – Что еще хотите от меня? Что у меня можно отнять, когда вы разрушили мою семью и мою жизнь? – Немного, – ответил Пушкин. – Вчера должны были отправить посылку с набором печенья «Экстра» фабрики Эйнем. Мне надо знать: в каком почтовом отделении она будет получена? Закрыв лицо ладонями, Авива Капитоновна разрыдалась так, будто прорвались «хляби небесные». Пушкин ждал, когда кончатся слезы. А пристав подумал: это какие же стальные нервы надо иметь, чтобы служить в сыске? * * * Фекла Маркеловна стояла в дверях и не желала впускать гостя. – Чего вам еще нужно? – не слишком ласково встретила она. – Я теперь не ваша сваха, к делам Авивы больше касательства не имею. Пусть сама, как хочет, занимается кассой… Вам же, Алексей Сергеич, хочу пожелать счастья в семейной жизни… Хоть и жаль мне Астру, за такое чудовище выходит… Пушкин поклонился. – Благодарю, что не лицемерите, мадам, – сказал он. – Отвечу вам тем же. Моя свадьба отменена. Свадьба графа Урсегова тоже. |