Книга Магия вето, страница 51 – Александр Изотов

Любой захочет породниться хотя бы с захудалым царским родственником из какого-нибудь седьмого колена. Ну, а вдруг?

Или любой захочет получить секрет Лунной крови…

Я даже улыбнулся своей легкомысленности. Почему всё так просто?

А впрочем, зачастую самые страшные заговоры всегда выставляют наружу, чтобы их обсуждали, критиковали, ставили под сомнение. И он превращается в объект для насмешек.

В любом случае, мне нужно на что-то опираться. И Вепревым, возможно, нужен не я, а только вот эта родовая вещица.

— Ты о чём задумался? — Елена всё гладила мой шрам, я чувствовал, что её уже раздражает моя хладнокровность.

— Вепревы тоже так хотят, как Царские?

— Да я ж не знаю. Я просто говорю, что это хотят все рода, — она вздохнула, — Чтобы твоя семья всегда была сильной и могла постоять за свои земли. Не так много постоянных Лунных в нашей Красногории…

Скрипнула дверь, и из кабинета вышел дядя Громова. За ним лекарь, такой же дородный усач. Он довольно протирал руки тряпицей.

— Ну, Миша, мне кажется, он и без меня справился бы, — лекарь усмехнулся, — Живчик, одни плечи чего стоят.

— Ага, рассказывай мне, твою пробоину, — хмуро ответил зубник.

Лекарь, задержав на нас с Еленой взгляд, всё же шагнул к нам. И без особых церемоний, с присущей только врачам смелостью, стал вертеть мою голову, рассматривая синяки и гематомы.

Больше всего целителя интересовало моё ухо.

— Воздушная магия? — спросил он.

Я кивнул, наблюдая краем глаза, как его пальцы светятся. Что-то пощипывало в ушной раковине.

— Федя пусть полчасика не встаёт, и потом той красавице покажется.

— Это которой?

— Ну, кто у них там целитель? Соболева? — вопрос был уже адресован, кажется, нам.

Мы с Еленой кивнули.

— Чаю? — поинтересовался хозяин лавки.

— Некогда, Миша, мне пора возвращаться, — покачал головой лекарь, — Клиент ждёт.

Зубник кивнул и пошёл провожать.

В дверном проёме кабинета я заметил улыбающегося Фёдора, свесившего ноги с зубного кресла. Здоровяк махнул мне той самой рукой, которая до этого у него вся была в запёкшейся корке.

Весь перемотан бинтами, с компрессами на голове, на одном глазу. Но даже на веках у него уже нежная розовая кожа, без пластов сгоревшей плоти. Чудеса регенерации налицо.

В этот момент у меня реально отлегло от сердца. Да, Соболева залечила мне тогда перелом, но всё равно внутри меня где-то остался стопор здравого смысла.

Просто я в нашем мире знал примерную грань увечий, за которой медицина и псионика была уже бессильна.

А ещё перед моими глазами всегда висела картинка атаки капитских крейсеров на нашу базу на спутнике Юпитера. Обгоревшие тела на авто-носилках, загружаемые в медицинские капсулы… и как на этих капсулах неизменно загоралась безжалостная красная лампочка.

Раз за разом… Очередной пострадавший, и снова красная лампочка.

Твою псину, да целители в этом мире на голову выше наших ребят. Это просто… магия какая-то! С четырьмя чакрами они творят такое, что даже не снилось нам с нашими медкапсулами, семью чакрами и бустерным имплантом на затылке.

И впервые я засомневался… Может, мы где-то ошиблись на пути освоения псионики? Может, и не стоило так вычищать энергию от этих «пагубных радикалов»?

Нет, я пару раз видел, что становилось с парнями, которые решались на эксперименты. В них вселялось «нечто», похожее на чистую ярость, и такого псионика было очень трудно убить.

Когда Фёдор рассказывал про Иных, вселяющихся в магов, у меня возникло чувство дежавю. Похожие симптомы.

— Вот они, — внутри снова появился зубник, и показал на нас.

Следом за ним вошёл полицейский.

* * *

Ну, этого требовалось ожидать.

Для Маловратска погоня со стрельбой и несколькими трупами, я так понял, не совсем рядовое событие.

Нам повезло, что нас опрашивал обычный полицейский, не оракул. Оказалось, Стражи Душ сейчас занимались тем, что прочёсывали какой-то другой район Маловратска, куда сбежали преступники.

Фёдор мог уже говорить спокойно, но двигаться ему нельзя было ещё полчаса минимум. Поэтому допрашивали в зубном кабинете.

— Вы его видели? — спросил полицейский, держа в руках карандаш и блокнот, где он уже записал наши имена.

— Кого? — спросили мы одновременно.

Он нахмурился, почесал карандашом бровь и им же поправил фуражку.

— «Иного», разумеется. Кто ещё мог оставить столько трупов и заставить вертуны вокруг Маловратска волноваться?

— А, так вот это что было… — вдруг сказала Елена.

— Вы — оракул? — полицейский быстро стал чиркать что-то в блокноте.

— Да, — кивнула Перовская, — Слышащая духов.

— А, — губы опрашивающего всё же сжались в тонкую ниточку, — Ду́хи, значит.

В который раз я подметил такую скептическую реакцию. И окончательно понял, что пробуждение у Елены действительно спорное — её магическое направление вызывало вопросы даже у самих магов.

— Да, духи, — упрямо и гордо ответила девушка.

— Как он выглядел? — полицейский продолжил.

Мы сбивчиво описали того оракула с пистолетом, как-то одновременно решив выбрать именно его на роль коварного Иного.

Хотя я не видел особого смысла в этом допросе. Зачем, если есть Стражи Душ? Теоретически, любой оракул мог прожечь мозги свидетелю, чтобы увидеть фоторобот преступника.

Впрочем, я хорошо помнил последствия «проверки» оракулов в академии. Возможно, Стражи Душ этим не злоупотребляют, иначе бы совсем скоро вся Красногория превратилась в страну овощей, пускающих слюни.

— Так, хорошо. Вы — студенты нашей академии?

— Господин Яковлев, — обиженно буркнул Фёдор, — Ну, вы же знаете!

Мы с Еленой одновременно завертели головами, бегая взглядом между ними. Они знакомы?!

— Федя, я делаю свою работу, — поморщился полицейский, — И я обязан вас допросить. Он был один, этот Иной? Как вы на него наткнулись?

Гром покосился на нас, Елена в свою очередь на меня. Как-то незаметно они увидели во мне лидера.

— Нет, — я покачал головой, — Там была какая-то потасовка в подворотне. Несколько человек дрались.

— Они стреляли?

Мои брови подпрыгнули. Хороший полицейский, и лишних вопросов не задаёт. Все бьют в точку — наверняка полгорода слышали выстрелы.

Нам пришлось кивнуть, а Фёдор потёр плечо, в которое у него до этого воткнулся арбалетный болт.