Книга Наследство, страница 5 – Екатерина Оленева

– Каждому своё. Пейте ваше вино, а я буду есть мой пудинг.

– Вы не любите вина, не любите красивых мужчин, не любите веселья – как же скучно вы живёте!

– Меня моя жизнь устраивает.

– Это вряд ли, но раз уж вы предпочитаете обсуждать кухню, а не мужчин, то вернёмся к пудингу? Он ореховый, приторно-сладкий, из яиц, белого хлеба, сахара, молока и сливочного масла.

– Вам отлично знаком предмет обсуждения

– Классический рецепт.

Официант принёс бутылку вина и плеснул им в бокал для пробы.

– Пригубите! Не отказывайте себе в удовольствии ощутить всё волшебство букета на языке. Вкус юга и солнца в одном глотке – это ли не чудо? – тоном змея-искусителя протянул Дориан.

– Вино, на мой вкус хорошее, – согласилась Корна. Правда, я едва ли могу выступать ценителем. В винах я разбираюсь плохо.

– В цифрах – лучше?

– О, да!

– Я бы сказал, что это противоестественно для юной привлекательной девушки: цифры, унылая комната в тёмных тонах, холодная и одинокая постель – разве эта жизнь?

– А у вас жизнь лучше? Расскажите мне о себе, Дориан? Вы ведь не против, чтобы я называла вас Дорианом?

– Называйте сколько угодно. Я буду только счастлив.

– Ну, так, Дориан, вы живёте вы? Грезите о любви? Купаетесь в ней? Комнаты, в которых вы живёте, богато обставлена? А ваша постель?..

– Что с моей постелью? – вопросительно приподнял он бровь.

– Кто согревает вам постель по ночам? И – согревает хоть кто-то?

– А почему вы об этом спрашиваете? С какой целью? – усмехнулся он

Дориан поднял бокал поиграл им, качнув между пальцами, заставляя алую жидкость волноваться.

– А вы как думаете? Возможно, прицеливаюсь? Возможно – просто хочу знать?

Он откинулся на спинку кресла, в котором сидел, глядя на Кору прищуренными глазами через ресницы:

– Вы правы, Кора, моя жизнь, как и ваша, не богата интересными событиями. Возможно, я мечтаю, что кто-то, вроде вас, появится и всё изменит к лучшему, добавив ярких красок?

– Всерьёз надеетесь, что я поведусь на такие банальные речи?

– Банальные?

– Вы не слишком-то оригинальны.

– Как и вы, с вашими прямыми полунамёками. Думаете, что я обычный, «банальный», как вы выражаетесь, охотник за приданым?

– Думаю, вы считаете себя очень умным и хитрым охотником за приданным, способным легко обвести вокруг пальца как старушку, вроде моей бабушки, так и юную деву, вроде меня. Ну, ладно, предположим, не совсем юную и не очень деву, но всё же вы видите во мне лёгкую добычу, которой хватит парочки комплиментов, чтобы она могла упасть в ваши цепкие объятия спелым яблочком.

Если на рассчитывала задеть его, но просчиталась. Дориан нисколько не выглядел обиженным или раздосадованным. Улыбка по-прежнему не покидала его лицо, взгляд оставался острым, пристально-внимательным, словно он заранее пытался предугадать её желания, с тем, чтобы исполнить, а слово – с тем, чтобы парировать.

– Я бы ничего против не имел против такого наливного яблочка, как вы, даже без приятного бонуса в виде приданого. Вы сами по себе куда более лакомый кусочек, чем думаете. И у вас такое красивое имя, когда она звучит в полную силу: Корнелия Аддерли – звучит, словно музыка. Кстати, вы любите музыку?

– Мне больше по душе живопись, но к музыке я тоже не равнодушна. В своё время даже пыталась заниматься ею более или менее профессионально, но так сложилось, что цифры победили цвет, тени и яркие краски.

– Райский сады – место весьма живописное и уединённое. Возможно, там вы ещё вернётесь к старым мечтаньям и сумеете их реализовать. Мечты должны сбываться. Хотя бы у таких хорошеньких девушек, как вы.

– Ваши мечты сбылись?

– Я – не хорошенькая девушка. Мужчины не мечтают.

– А что они делают?

– Строят планы.

– И что в ваших планах?

– Попробуете угадать.

Кора сидела, опершись рукой об стол и опустив подбородок на тыльную сторону ладони. Она внимательно разглядывала лицо собеседника. Вечерний свет смягчал его черты, придавая им завершённость и сияние, как на тициановских полотнах и, в тоже время, вечерний свет подчёркивал то, что ранее ускользало от её внимания: то, что кожа на нижних веках Дориана была слишком тонкой и уже успела покрыться тонкой, едва-едва заметной сеточкой… даже не морщин, лишь намёка на них. В уголках губ тоже залегли мимические морщинки, неглубокие, но всё же…

– Я весь внимание. Говорите же!

– Думаю, вы из тех, что желают получить всё и сразу.

– И чего я хочу сейчас?

– Сейчас вы ходите получить место под названием «Райские сады». Думаю, ради обладания им вы и смотрите на меня с таким интересом.

Он улыбнулся натянутой, холодной улыбкой:

– Вы ещё так молоды и наивны, Корнелия. Полагаете себя ключом, открывающим врата Эдема? Но на самом деле, – он подался вперёд, опираясь на стол обеими руками, склонившись над ней так близко, что она ощутила на своей коже его горячее дыхание; почувствовала непривычное, незнакомое волнение не только в сердце, но и в теле.

Когда губы его замерли над её ухом, Кора услышала его вкрадчивый, медовый, как у змея-искусителя, голос, шепчущий: «На самом деле ключ – это я».

Перехватив её напряжённый взгляд, Дориан вновь легкомысленно приподнял бровь, заправил прядь волос Коры ей за ухо и отодвинувшись, вновь взялся за бокал вина:

– Ваше здоровье! – провозгласил он тост и сделав несколько глотков, продолжил. – Раз уж зашла речь о мечте и живописи, не стану скрывать – я видел ваши работы.

– Видели? – тема явно задела девушку за живое.

– Да. Как вы уже в курсе, я следил за вами. Следил не только в последние дни, после смерти вашего дедушки, но и много раньше. В те дни, когда вы о моём существовании понятия не имели, когда я оставался для вас невидимкой.

– И с какой же целью вы за мной наблюдали? Вас об этом просила моя родня?

– Нет, – покачал он головой. – Им достаточно было общих сведений от адвокатов. Я делал это по собственному почину.

– Зачем?

– Ваша личность была мне интересна. Вы сами были мне интересны. Сначала потому, что были связаны с теми, кто жил в «Райских садах». Потом… потом появились ещё причины. Несколько ваших картин я даже приобрёл, якобы, для вашего дедушки и парочку оставил себе.

– Наверное, я должна поблагодарить вас? Мои картины не особенно хорошо продавались, что и стало основной причиной того, что теперь я больше не рисую. Наверное, у меня недостаточно таланта.

– Могу заверить, что картины, пусть и на любителя, всё же хороши. У них есть свой стиль. Вы прекрасно передаёте атмосферу.