Онлайн книга «Мой папа самый лучший»
|
Смотрю на Мирона и заключаю, что никакого умысла здесь нет! Это правда, с которой человек жил с пятнадцати лет своей жизни. О, эти глаза лазурного оттенка, они не могут врать… — Для того чтобы об этом хотя бы кто-нибудь знал, Лиза, — продышавшись и смягчив голос, открывает правду он и проникновенно добавляет: — Это безумно тяжело носит такую тайну в сердце и не иметь возможности ее рассказать. Никому. Понимаешь, детка? — потерев пальцами переносицу, Потемкин объясняет: — Так решил я сам. Решил в те свои пятнадцать лет, воплотить задумку матери в жизнь, и никому-никому не рассказывать о своих настоящих родителях. И я это сделал! Следует короткая пауза-передышка. Не каждое слово я осознаю сейчас. Эмоции и шок не дают мне этого сделать в полной мере. — Но ты рассказал это сейчас… мне. — Потому что это не все, Лиза. Мои глаза вновь удивленно распахиваются. Неужели недостаточно на сегодня? И выше услышанную информацию надо пережить и в голову свою уложить. Что же еще произошло в этой с виду белой-и-пушистой семье? И тут до меня доходит. Ведь я не знаю, чем обусловлены нынешние отношения матери и сына! — Прости меня, Лиза, но я все-таки закурю, — с сожалением прикрыв глаза и положа руку на сердце, извиняется Потемкин и достает сигареты. Ничего не говорю. Это его право. — Дарья Филипповна, все сделала, чтобы ты был здоровым и счастливым человеком. Благополучным. И нет сомнений, что ей это удалось. Поэтому, извини меня, Мирон, но я совершенно не понимаю, за что ты так взъелся на нее? Потемкин сделал затяжку и, сузив глаза, обронил: — А что бы ты сделала на моем месте, если бы узнала, что твоя мама фальсифицировала результаты анализов, что якобы у нее обнаружен рак?! — Что??? В этот раз моя челюсть упала сразу, а мозг отказался работать на несколько долгих секунд. Глаза округлились от шока, а грудную клетку сжало от нехватки воздуха. Перематываю назад слова Мирона. Как такое вообще возможно? Но не верить я ему не могу… Растерянно вожу взглядом по ковру, пытаюсь адекватно воспринять только что услышанный факт. Шумно выдыхаю. — Мирон, прости, что мне придется повторить это еще раз, но… — встречаюсь с ним взглядом, — ты хочешь сказать, что Дарья Филипповна пошла на такой отчаянный шаг, как подделка анализов? Вдруг существует вероятность, что все-таки что-то просто перепутали или… Останавливаюсь, заметив, что Потемкин отрицательно мотает головой, позабыв про сигареты и коньяк. — Мне позвонил главный врач небезызвестной частной клиники, в которой мама ежегодно проходила полное обследование. И попросил меня к нему приехать, обозначив, что дело крайней важности. — И что произошло? — чувствую, как в горле пересохло. — Я приехал, — Мирон скомкал сигарету в пепельнице и отставил ее в сторону, — он показал мне анализы, которые подтверждали, что у мамы обнаружен рак. Пребывая в шоке, накрываю рот ладонью. — Так это правда??? — в ужасе шепчу я. — Нет! — безапелляционно заявил Потемкин. Вздрагиваю от того, что он повысил тон. — Ты такая доверчивая, Лиза, что сомневаюсь, слышишь ты меня порой или нет, — риторически заметил мой своенравный собеседник. Мои плечи виновато поднимаются от смиренного вздоха. — Я не понимаю, как с ЭТИМ можно шутить? Я просто отказываюсь верить, что Дарья Филипповна… Я не могу в это поверить, Мирон! — мне трудно сдержать эмоции, и я подскакиваю на ноги. Беспокойство охватывает меня и мне становится трудно дышать. Наклонив голову вперед, растираю лоб ладонью. — Вот и я, Лиза, не мог усомниться в том, что касалось моей матери. Поверил, как наивный дурачок, — Потемкину удается овладеть своим голосом и вот уже данное признание дается спокойно. Пройдясь туда-сюда между диванами, замираю, когда Мирон продолжает свой невеселый рассказ. — Врач описал мне картину маслом. Все оказалось сложным. Я попросил его ни в коем-случае не говорить маме о том, что я знаю. Долго думал, как мне поступить. И вдруг мне захотелось сделать все, о чем она мечтала! В груди екает. И я завороженно смотрю на Потемкина. Кажется, я догадываюсь, чего так хотела Дарья Филипповна. Впрочем, желания те вполне себе стандартные и предсказуемые. Это, как раз, и озвучивает Мирон. Он грустно усмехается. — Мама все уши мне прожужжала, как она хочет, чтобы я остепенился. Забросил, наконец, байки. Женился и стал обычным среднестатистическим гражданином с тремя детьми и женою-пилой. На «пилу» — улыбаюсь, на «детей» — готова расплакаться. Поэтому едва мелькнувшая улыбка исчезает тут же. В следующий миг я встречаюсь с Мироном глазами, и вдруг он на меня посмотрел так, что никаких слов не нужно было произносить больше. Я все поняла. Поняла, что: его скорое приглашение к себе домой в первый вечер знакомства, его игра «мама познакомься, это моя девушка Лиза», а самое главное — его спонтанное предложение руки и сердца в кабинете, когда он меня подпоил, — было ни что иным, как тем самым воплощением желания мамы! Поздравляю, Елистратова! Вы нашли друг друга! Вы оба пытались воспользоваться друг другом… «Молодцы»! Оказывается не только он мне «подвернулся», но и я ему! Это открытие я стараюсь пережить внутри себя. Внешне со мной ничего не происходит. Я просто в ступоре. А в душе… Это неожиданное «открытие» оглушает и парализует. Я, будто резко перестала все чувствовать. В голове спасительной соломинкой рождается мысль, что из этого состояния меня может вытащить только ОН! Устремляю на него свой взгляд. Не отрываясь от глаз лазурного оттенка, я без суеты присаживаюсь прямо на пол у дивана напротив. Согнув левую ногу и поставив ее, я водружаю на нее прямую руку, беспечно свесив кисть. Вторую ногу я подогнула под себя, а правую руку опустила на бедро. На пару секунд увожу взгляд в пространство и возвращаюсь к мужчине. — Когда. ты. узнал? Любому другому человеку, показалось бы, что я бесстрастно задаю этот вопрос. Но это не так. Что-то подсказывает мне, что я уже знаю на него ответ. |