— Я тряпка…
Валя усмехнулась.
— Детка, а кота ты ему оставишь?
Точно. Себа!
— Тебе в любом случае придется вернуться. Слушай инструкцию мудрой женщины: сначала искренне извинись, не думая о том, чтобы он тебя простил; потом реви и клянись в любви; а потом поцелуй его! Точно в такой последовательности! Смотри не перепутай! Искренние извинения, фальшивые слезы, пламенные признания и нежный поцелуй. Страстно не целуй его, дождись, пока сам тебя страстно поцелует! Мне некогда объяснять тебе, как это работай, просто делай, как мамочка сказала, ясно?
— Ясно…
— А если не получится, бери такси и едь ко мне. Муж, конечно, распсихуется, но я ему скажу, что ты бесплатная няня. Найду тебе одеяльце и даже вытащу алко-запас на черный день.
— А муж не распсихуется?
— А мы его тоже угостим, — спокойно кивнула Валя, — А теперь иди! Благословляю тебя, дочь самурая.
И я пошла.
Шла я долго, потому что заблудилась и сделала крюк. Мне понравилось, поэтому я повторила и сделала еще один крюк — но уже в другую сторону! Чтоб голова не закружилась. Потом я увидела кондитерскую и потратила там все оставшиеся на карточки деньги, разревелась перед прилавком и еще и там всем рассказала, насколько я безнадежна. Мне сделали скидку. Наверное, Валя как всегда права и надо будет перед Максом поплакать — вдруг он тоже сделает скидку?..
Когда я оказалась перед дверьми, все такими же равнодушно блестящими, был уже вечер. Перед тем, как заходить, я решила еще немного напоследок посаботировать и позвонить бабуле. Должна же я узнать, как у нее дела?
— И с бабушкой он мне помог… А я дура, — прошептала я, — Чего?!
На телефлне было просто какое-то нелепо-огромное количество пропущенных. Телефон почему-то стоял на авиарежиме… Точно! После разговора с Валей я решила, что все-таки тряпка и улечу к бабуле в Архангельск, чтобы начать новую жизнь!
Стоило его выключить, телефон зазвонил.
Максим.
Я вздохнула поглубже и нажала принять.
— Мне, видимо, вообще тебя из дома лучше не выпускать, а?
***
— Алло?
Максим уворачивал свое улыбающееся лицо от когтистой лапы. Себастьян Арленович устроился у него на груди, громогласно мурлыкая и пытался приласкать его по-своему, по-кошачьи, мягко прижимая лапу к лицу и то выпуская, то убирая когти показывал, что доволен. Это было мило, но больно!
— Привет, друг! — радостно ответил Саша, — А я вот с новостями! Ты знаешь, что твоя милая девочка — разводило?
— Ты опять начинаешь… — устало скривился мужчина, — Можно я тебя попрошу не лезть больше в мою жизнь?
— Ты послушал запись, которую я тебе отправил? — проигнорировал просьбу Саша.
— Да, послушал, — кивнул он, — Будем считать, что ты выиграл спор. А теперь отстань, а?
— Это, конечно, косвенное доказательство, но ведь все очевидно, Макс! И, знаешь, попробуй у нее прямо спросить, почему сразу после вашего знакомства она заговорила о деньгах! Знаешь, какое у нее будет лицо?!
— Она говорила о деньгах за картину, — объяснил он другу, — Она пишет мой портрет. Не за бесплатно. Это единственные мои деньги, которые она тратит. Да и то уже не мои. А если захочет потратить мои, я против не буду. Мне приятно. Доволен? Если это все, то…
— Погоди, так это деньги за работу?
Максим сил, и Себа скатился с груди на колени, но продолжил мурлыкать, впиваясь теперь когтями в бедро. Мужчине не понравилось, как дернулся голос друга.
— Ну да, а что?
— Н-но чего она тогда так испугалась? — в его голосе послышалась вина, но он быстро вернулся к обвинительному тону, — Раз испугалась и убежала, значит есть что скрывать! Макс, она тебя обманывает и…
— Что ты сделал? — скрипнул зубами Максим и аккуратно ссадил кота с колен, поднимаясь на ноги, — А, плевать!
Он бросил трубку, тут же набирая Лену.
Но Лена была занята. Он подождал немного, скидывая сразу звонки друга, а когда набрал в следущий раз, она уже была вне зоны доступа.
Когда раздался дверной звонок, Максим уже понимал, что это не она. Таким длинным, настойчивым гудком к нему мог проситься только Саша, привыкший входить своим ключом и до сих пор слегка обиженный на то, что эту привилегию у него отняли. И все-таки в душе теплилась надежда, что это все-таки Лена. Поэтому лицо друга разозлило особенно.
— Как же ты меня достал! — без приветствий прошипел он сквозь зубы.
Саша опешил, не привыкший к такому тону.
— Ну погоди! Мне правда жаль, но я же просто о тебе волновался…
— Я знаю, что ты волнуешься обо мне, но вот прямо сейчас ты просто бесишься, что тебя Мари бросила! — слова, уже сколько времени сдерживаемые, сорвались с губ легко, — У тебя говно накопилось и ты его на всех, кто подвернется вываливаешь! Обидно, что и я под раздачу попал, дру-у-уг! Знаешь, ты не рацарь в сияющих доспехах, ты просто не хочешь страдать в одиночку!
Лицо друга заострилось, он весь напрягся и смотрел исподлобья.
— А ты так уверен, что ее интересуют только деньги за картину, а? Даже если я вот такой вот мудак, как ты говоришь, но я-то твой друг, мне на тебя не плевать! А этой выскочке? Кто она вообще такая? Почему ты в ней так уверен?!
— Да не уверен я! — повысил голос мужчина, — Она просто мне нравится! Это что, плохо? Запрешь меня здесь и будешь как принцессу охранять от всех вокруг?! Вдруг у них мотивы не кристально-чистые! Саш, я на умственно-отсталого похож? Или на наивного дурачка? — друг молчал, продолжая играть желваками и прожигать его неверящим взглядом, — Мне не нужна опека, окей? Я позволял тебе это, просто потому что хотел отвлечь от дурных мыслей, но ты уже все границы переходишь… Я твою позицию услышал, но давай я дальше сам разберусь со своей девушкой? Я же не лезу в твои игры с Мари и не лью тебе в уши, что ты сам виноват, что она тебя бросила? — он дернулся, как от удара.
— Понятно все с тобой, — он зло и обижено улыбнулся и развернулся, — Ну тогда не буду тебе меша!..
— А ну стоять!
Максим схватил его за шиворот, дернул на себя и крепко прижал спиной к груди, ласково прошептав на ухо.
— Куда поскакал, мой дракон? Ты облажался и теперь поможешь мне ее искать! И пока не извинишься перед ней, я тебя не отпущу…
Когда она все-таки взяла трубку, Максим устало упал на скамейку в парке недалеко от дома.
— Мне, видимо, вообще тебя из дома лучше не выпускать, а?
— М-макс… — ее потерянный голос вызывал раздражение, которое очень хотелось сорвать на Саше.
Тот сидел на корточках у слегка пожелтевшего уже куста и, приподнимая его рукой, издевательски звал Лену, умоляя ее о прощении. Макс кинул в него полупустой бутылкой воды, попадая в плечо.
