Онлайн книга «Тайна Ночного дозора»
— О, да! — служитель широко улыбнулся. — Пан давно уж здесь, и выпил немало пива! Я провожу вас к пану… Они пошли по длинному извилистому коридору. Потолок его был довольно низок, и Старыгину приходилось немного пригибаться. Впрочем, у Катаржины, с ее высоким ростом, была та же проблема. Каменные стены были оштукатурены и побелены, поэтому подвал не производил на гостей мрачного и гнетущего впечатления. Кроме того, по этим стенам тут и там были развешаны связки чеснока и лука, ячменные колосья и пучки душистых трав, распространявших приятный пряный запах. Коридор кончился, и началась вереница низких сводчатых залов, заставленных простыми деревянными столами. Вокруг столов сидели шумные компании, стучавшие огромными пенными кружками, распевавшие застольные песни и встречавшие взрывами хохота чью-то удачную остроту. Наконец провожатый вошел в небольшую комнату, где помещалось всего два стола. За одним из них сидел круглолицый мужчина с длинными обвислыми усами. — Пан Штольц, к вам пришли! — сообщил служитель и деликатно удалился. Фотограф приподнялся навстречу прибывшим и улыбнулся так широко, как будто только что узнал о крупном выигрыше в лотерею. Скорее всего, подумал Старыгин, его прекрасное настроение объяснялось большим количеством опустошенных пивных кружек. — Присаживайтесь, друзья! — Штольц широким жестом указал на скамью. — Я жду вас давно, но с приятностью. Какое пиво вы предпочитаете — темное, светлое? — Темное, — решил Старыгин. — То правильно! — одобрил фотограф. — Темное пиво здесь выше всяких похвал! А для дамы? — То же самое. Штольц сделал неуловимый жест рукой, и тут же откуда-то возник кельнер. — Для начала принеси три кружки темного, потребовал фотограф. — Ну и закусочки, конечно.., капусты, шпикачек, соленых крендельков., а там посмотрим. На столе буквально через минуту стало тесно от кружек, тарелок и тарелочек. Только теперь, решив, что правила гостеприимства соблюдены, Штольц удобно откинулся на спинку скамьи и проговорил: — Иржи мне сказал, что у вас ко мне есть вопрос! Старыгин вытащил из кармана газетную страницу с фотографией, которую дал ему Иржи. При этом оттуда выпала на пол карта Таро. Подняв ее, Дмитрий Алексеевич положил фотографию на стол перед Штольцем и спросил: — Это ведь ваша работа? — Моя, — удовлетворенно хмыкнул Штольц, приглядевшись к снимку. — Темновато, конечно, но настроение схвачено… — Хороший кадр, — Старыгин решил начать с комплимента. — А вот этот человек на первом плане.., с бородкой, с таким странным выражением лица.., вы его не помните? — Знаю, я его хорошо знаю… — равнодушно сообщил фотограф и протянул руку к потрепанной карте. — А это у вас откуда? Какой интересный экземпляр! — Вы его знаете? — оживился Старыгин. — Какая удача! — Да, знаю, конечно, — отмахнулся Штольц, не сводя глаз с карты. — Прага — город маленький, здесь все всех знают.., а все-таки, откуда у вас такая редкая карта? Извините, пан Старыгин, за мою настойчивость, я коллекционирую старинные карты, но такой рисунок вижу впервые. У вас только один лист или вся колода? — Есть еще две карты, — Старыгин вытащил остальные из кармана. — Они попали ко мне случайно… — Какая редкость! — фотограф внимательно разглядывал потертые карты. — Это не позднее чем семнадцатый век, и такое замечательное состояние! Пан не мог бы подарить мне эти листы? Или продать, если пану будет угодно? — Может быть, позднее… — Старыгин замялся, — когда закончится мое расследование, я непременно подарю вам эти карты.., пока они нужны мне в поисках… — Что ж, не смею настаивать, — Штольц взглянул на карты с сожалением и развел руки. — Так вы сказали, что знаете этого человека? напомнил Старыгин, показав на двойника амстердамского капитана. — Знаю, — спокойно подтвердил фотограф. —То пан Мирослав Войтынский, сотрудник Клементинума. Старыгин, разумеется, много слышал о Клементинуме — бывшей иезуитской коллегии, грандиозном комплексе средневековых зданий в центре Старого города, где в наше время размещается Государственная библиотека Чехии. — Вы не могли бы устроить мне встречу с этим паном? — попросил он фотографа. — То не проблема, — ответил Штольц и снова протянул руку к одной из карт — четвертому Аркану, Императору. — Интересно.., очень интересно… — проговорил он и вытащил из кармана складную лупу. Поднеся стекло к рисунку, он снова повторил: — Интересно… — Что вас так заинтересовало, пан Штольц? —Старыгин перегнулся через стол. — Взгляните, — фотограф протянул ему карту и увеличительное стекло. — Видите, что Император держит в руке? — Символы власти, скипетр и державу… — Скипетр — да, это так. Но взгляните, что у него в левой руке… Старыгин поднес лупу к изображению. В левой руке венценосца был традиционный шар, напоминающий королевский символ, державу. Но приглядевшись, Дмитрий Алексеевич понял, что в действительности это — небольшой, украшенный изящной резьбой и драгоценными камнями глобус. — Что же это такое? — удивленно проговорил Старыгин. — И что это значит? — Я скажу вам, что это значит, — Штольц отхлебнул пива и отставил кружку в сторону. — Это значит, что у пана в руках — огромная редкость. Я никогда не видел ничего подобного, а я давно и серьезно интересуюсь старинными картами. Глобус, который держит император — это маленькое изображение драгоценного старинного глобуса из собрания Математического кабинета Клементинума. Кстати, именно там работает пан Войтынский. А это, в свою очередь, значит, что ваши карты отпечатаны в семнадцатом веке именно здесь, в Праге… — И это значит, что мне непременно нужно побывать в Клементинуме, — закончил за него Старыгин. — Пан Штольц, вы обещали мне устроить встречу с вашим знакомым! Теперь у меня появилось вдвое больше причин добиваться этой встречи! — То не проблема! — повторил фотограф и достал из кармана мобильный телефон. Через несколько минут и несколько звонков он сообщил Старыгину, что пан Мирослав Войтынский на месте, но к телефону не подходит, видимо, занят, а мобильный телефон его отключен. — Но до Клементинума рукой подать, и если пан Старыгин больше не желает пива, я могу проводить его и познакомить с паном Мирославом. Думаю, его тоже заинтересует ваша карта. — Я был бы вам очень признателен, однако это, возможно, нарушит ваши собственные планы… |