Книга Noir, страница 42 – Борис Сапожников

— Не бойтесь, господа, — улыбнулся нам хозяин комнаты, — мои слуги уберут за вами. Многие гости следят, приходя ко мне. Тяжело оставаться чистым в Солёном Байю.

Сам Папа Док вполне подходил обстановке и ничуть не соответствовал представлениям о хунгане, как и комната не походила на убежище африйского жреца. Он был совсем не стар, хотя и молодым не назовёшь — годам ближе к пятидесяти. Волосы, всё ещё чёрные, хоть и начинающие седеть, острижены коротко. Одет Папа Док был в дорогой костюм с галстуком и бриллиантовым запонками — такой может позволить себе далеко не всякий обитатель аристократического района урба. Дополняли портрет очки без линз, как у Бовуа, только с квадратной роговой оправой.

— Входите уже, располагайтесь как гости, — радушно пригласил нас Папа Док. — В последнее время ко мне не часто приходят, так что я всякому рад.

Он выразительно глянул на Дюрана, словно видел его насквозь.

— С чем пожаловали? — спросил Папа Док, когда мы уселись в кресла напротив него.

Теперь нас разделял только небольшой стол на гнутых ножках.

— Хотя чего это мы сразу о делах, — встрепенулся хунган. — Бурбон? Бренди? Экуменский шнапс? Может, холодную водку из Руславии? Меня тут один добрый человек угостил, но я всё никак не нахожу повода попробовать.

Я сразу вспомнил детские сказки, где строго-настрого запрещалось есть и пить в доме колдуна, а нарушивших этот запрет героев ждали сплошные неприятности. Может быть, Дюран тоже вспомнил их, хотя, наверное, в его семье рассказывали совсем другие сказки, но мы оба вежливо отказались от спиртного.

— Лодка будет ждать нас только до четырёх, — объяснил Дюран, — так что времени на светские беседы у нас нет.

— Тогда вернёмся к первому вопросу, — принял объяснение Папа Док. — С чем пожаловали ко мне?

— Посмотри на мою голову, Папа Док, — опередил я Дюрана с ответом, — и ты поймёшь, зачем я здесь.

— А твой приятель?

— За компанию, — ответил я. — Слишком уж белый я для этого места.

— Хорошая шутка, — растянул губы в не слишком искренней улыбке Папа Док. — Что ж, давай глянем на твою голову.

Он снял очки и подался вперёд, пристально вглядываясь мне в глаза. Через мгновение я как в омут рухнул, провалившись во тьму его зрачков.

Чернота клубилась вокруг меня. Я был словно в оке бури, среди бурлящих облаков всех оттенков чёрного. Я тонул в этом болоте тьмы и безнадёжности, а из глубин навстречу мне поднималось нечто кошмарное, готовое сожрать меня. Некое могущественное существо, чьё внимание могло свести с ума. Но прежде чем его челюсти сомкнулись на мне, я вынырнул из этого облака. Правда лишь для того, чтобы оказаться в новой грёзе. Не менее жуткой, нежели предыдущая.

Я лежал на полу, не в силах пошевелиться. Это не магия — меня опоили каким-то наркотиком, и тело не могло быстро сопротивляться его действию. Я был беспомощен, как новорождённое дитя. Не мог даже закричать. А надо мной стоял человек в синем костюме. Длинные чёрные волосы зачёсаны назад, раскосые миндалевидные глаза и небольшая родинка между бровями. Он смотрел на меня с истинно эльфийским презрением — как на мошку, которую надо раздавить, но при этом испачкаешь ладонь. А слева от него на коленях, со знакомым кинжалом альбийских диверсантов в руках стояла секретарша Робишо. Абсолютно голая. Я понял, что и сам лежу в чём мать родила. Оружие девица держала клинком к себе, готовясь нанести первую рану. Она убьёт себя сама, я точно знал это, и ждёт только команды хозяина — эльфа в синем костюме. Резидента Лиги, за которым я охотился.

На этом грёза ушла, растаяв, будто утренний туман, а я окончательно пришёл в себя. Я сидел в кресле, откинувшись на мягкую спинку и тяжело дыша.

— Хорошо над тобой поработали, — надевая очки и потирая сквозь оправу уголки глаз, сказал Папа Док. — Ты правильно сделал, что пришёл ко мне.

— Ты можешь справиться с заклятьем? — напрямик спросил я.

— Я — нет, — покачал головой хунган, — но мой наездник — да. Я попрошу, он придёт и с удовольствием полакомится изменёнными эльфом лоа.

— Но что ты захочешь за это? — теперь уже опередил меня Дюран.

— Я решу этот вопрос с твоим отцом, мальчик, — усмехнулся Папа Док. — Раз уж ты попал ко мне в должники, он не откажет.

— Придержи коней, — встрял я. — Помощь нужна мне, а мой друг просто пришёл со мной. Я буду у тебя в долгу, не он.

— Мне от тебя толку нет, и мальчик это знает, потому и пошёл с тобой, — улыбнулся Папа Док, и в улыбке его было что-то от акулы. — Ты мне не интересен, приятель. Для тебя никогда не загорелся бы свет в окне.

— Я согласен, — кивнул ему Дюран, и я понял, что теперь в долгу у бывшего взводного.

Сукин сын Папа Док разыграл беспроигрышную комбинацию. Он показал мне краем глаза прошлое, до которого я никак не мог дотянуться. Но лишь самый краешек — зато какой! Оставивший больше вопросов, чем ответов. И я просто не мог отказаться, как и Дюран.

— Всегда знал, что у моего недруга очень умные дети, — растянул улыбку ещё шире Папа Док. — Мне надо подготовиться к ритуалу призыва наездника, так что вам придётся подождать. Мои слуги принесут вино и закуски.

Он поднялся из кресла, в котором сидел, и шагнул к двери. На ходу прищёлкнул длинными пальцами, и в комнате материализовались трое чернокожих коротышек-пигмеев с подносами в руках.

— Мои зомби, — пояснил Папа Док. — Бедняг везли из родных джунглей, чтобы продать в хорошие дома, как экзотических слуг-рабов, но корабль выбросило на скалы. Никто не выжил. А я взял их под свою опеку.

Он вышел из комнаты, и пигмеи, поставив подносы на стол, последовали за ним.

— О чём это он? — спросил я у Дюрана. — Насчёт наездника, — уточнил на всякий случай, судьба пигмеев меня интересовала мало.

— Он скакун Хозяина перекрёстков, — объяснил Дюран. — Могучий лоа входит в него, даруя силу, здоровье и увеличивая срок жизни. Папе Доку сейчас около сотни лет, и как видишь, он на этот возраст точно не выглядит.

— Но у всего есть своя цена, — заметил я.

— Верно подмечено, — согласился Дюран. — Ты ведь слышал о Чёрном Сердцееде.

— Даже видел его жертвы, — кивнул я.

— Когда Хозяин перекрёстков входит в тело Папы Дока, он не покидает его до тех пор, пока кто-то не расстанется со своим сердцем, и может быть, даже не один человек.

Выходит, на улицах урба скоро снова появится Чёрный Сердцеед, с которым никто ничего не может сделать. И виновником этого, пускай и косвенно, буду я.

— В этот раз Сердцеед не выйдет на улицы, — заверил меня Дюран, словно прочитав мои мысли. — Это происходит, когда лоа требует плату за дары, сейчас же Папа Док сам призывает его, и платить придётся моему отцу.

— Кстати, а как твоему отцу удалось одолеть Папу Дока, если за него такой сильный лоа?