Онлайн книга «Новые Дебри»
|
Слушатели смущенно захихикали. Им хотелось приятных воспоминаний, а не предостережений. Мать рассмеялась почти с удовольствием, словно у нее появилась цель. Ее лицо вновь осветилось воодушевлением, и она переспросила: – Довелось ли мне попить молока? Попить молока! Агнес встала и ушла от костра. Она слышала, что мать наконец завладела вниманием группы. Попала в струю. Община охала, ахала и хихикала, и мать отзывалась все тем же странным смехом. Должно быть, сейчас она все выдумывала. Или же не выдумывала, а пропускала все плохое. Как в таком ужасном месте могло быть столько счастливых людей? Агнес свернулась клубком в ногах постели и поежилась. Глен спал по-прежнему в пещере. Согреть шкуры в одиночку Агнес не удавалось. Вот почему здесь было так здорово иметь семью. Она засмотрелась в небо и долго лежала без сна, провожая взглядом летучих мышей над головой и блуждающие звезды. Наконец она услышала, как остальные расходятся по постелям, а разговоры у костра утихают до невнятного бормотания. Мать явилась беззвучно. Откинула верхнюю шкуру и легла под нее, подтянув колени к груди и отодвинув ступни подальше от дочери. Агнес фыркнула. Мать шепнула: – Не понимаю, почему ты все-таки не ляжешь повыше и не поспишь в тепле. – Потому что я сплю здесь, в ногах. – И она добавила: – Может, Глен придет. – Не придет. – Мать схватила Агнес за руку и за ногу, подтянула к себе и прижала к своему животу. Острый подбородок Беа уперся Агнес в макушку. – Понравилось тебе весь день следить за мной? – замурлыкала мать. Агнес поерзала. – Незачем все время на меня смотреть. Никуда я не денусь. Агнес обмякла, как добыча. Только сейчас до нее дошло: она не спускала с матери глаз из опасения, что та снова уйдет. Просто не могла ей довериться. – Понимаю, ты злишься на меня. Но когда-нибудь перестанешь. – Мать говорила спокойно, будто гипнотизируя ее. И вместе с тем раздражала, гладя по недавно начавшим отрастать коротким волосам. Агнес ощутила укол, пришли воспоминания об утешительной боли, о том, как мать в детстве распутывала и расчесывала ей волосы при электрическом свете у них в квартире. – Мне жаль, что я уехала, – продолжала она, – но теперь я вернулась. У меня имелись свои причины, понимаешь? Тело матери быстро согрело постель, Агнес растаяла от тепла и улеглась поудобнее рядом с матерью. Она так соскучилась по этим ощущениям. Ей казалось, будто она только что сбросила некую тяжкую ношу, которую тащила много миль. И теперь у нее горели мышцы, постепенно расслабляясь. Самой себе Агнес вновь стала казаться самой младшей. Где-то глубоко, где она хранила воспоминания о тяжелой болезни, таились и другие моменты, когда она чувствовала себя лучше лишь в материнской постели. Для того чтобы узнать что-нибудь об окружающем мире, о жизни или о себе самой, Агнес надо было угнездиться рядом с матерью. Она испустила вздох облегчения – такой длинный, что он прозвучал почти скорбно. – А ты правда напилась молока до отвала? – спросила она. – Иногда приходится давать людям то, чего они хотят. Агнес нахмурилась, и мать, наверное, почувствовала движение ее бровей рукой, потому что добавила: – Попила немножко, дорогая. Все время пить его чересчур дорого. – Расскажи, какое оно. – Прохладное, сливочное. Как холодная родниковая вода и животный жир. Обволакивает весь рот. А когда мучает жажда, утоляет ее даже лучше, чем вода. Если оно холодное. – Я помню. – Правда? А помнишь, каким неприятным вкусом оно отзывается после того, как проглотишь его? Словно за одну минуту успело протухнуть во рту. Гадость. – Оно всегда было таким? – Мне кажется, наши вкусы изменились. Но не могла же я им это сказать. Не хочу испортить молоко для всех сразу. – Но из-за тебя теперь они будут тосковать по нему. – Уж лучше тосковать по тому, чего не можешь получить, чем считать, что нет ничего достойного такой тоски. – Тогда почему рассказала мне? – Агнес обожала молоко. – Потому что ты справишься. Агнес покраснела. И поняла, что это похвала. Она придвинулась ближе. – О чем еще ты им не рассказала? – А ты уверена, что хочешь знать? Агнес с жаром закивала. Мать рассказала ей, что в Городе есть живность. И не только крысы в отдельных районах, но и другие. Никто их не видит, потому что они выходят по ночам, после наступления комендантского часа. Но она выходила из дома, оказывалась одна на безлюдных улицах под башнями из стали, стекла и камня, и видела светящиеся глаза в переулках, видела, как зверье шныряет повсюду. Крысы, конечно, а еще – еноты, опоссумы, змеи, койоты. А перед завершением комендантского часа они снова прятались по своим убежищам. Она рассказала Агнес, что звезды смотрелись в Городе даже лучше, чем здесь. Об этом она даже не подозревала, потому что никогда не бывала на улице после наступления комендантского часа, когда в Городе гасили свет. Но среди ночи смог рассеивался как по заказу для нее, и она видела пыль галактик. – Это значит, что мы вернемся? – спросила Агнес. Вдруг мать провела там столько времени нарочно для того, чтобы подготовиться к их неизбежному возвращению. Ей же никогда не нравилось здесь, в Дебрях. Агнес точно знала. Но мать вдруг стала суровой и пугающей. – Нет, – отрезала она. – Мы не сможем вернуться никогда. – Почему? – Потому что нам нечего там делать. Там нет ничего и ни для кого. И теперь все больше людей понимают это. – Как Новоприбывшие? Мать коротким ворчанием признала, что и они тоже. – Ручаюсь, чем дольше мы пробудем здесь, тем больше Новоприбывших увидим. Но можешь мне поверить: что бы ни случилось, в Город мы не вернемся. – А если нам придется уйти? – Агнес с трудом сглотнула. О таких перспективах она прежде не задумывалась. Но мать, вернувшись, привезла с собой обратно большой мир. И он повлиял на представления Агнес о своем будущем. – Не придется. – А если все-таки? Куда еще нам деваться? Мать помолчала, понизила голос и сказала: – Я уведу нас в Частные земли. Агнес ждала, что мать сейчас рассмеется. Всякую конспирологию мать терпеть не могла, а существование Частных земель было самой грандиозной из всех известных ей конспирологических теорий. Раньше мать говорила, что Частные земли – то, во что верят люди, когда теряют всю надежду. И отзывалась о них пренебрежительно. От Джейка и Близнецов Агнес узнала о Частных землях много нового. Их родители и остальные взрослые Новоприбывшие верили в них все. А Джейк и Близнецы – нет. Они родились в этом мире и принимали его таким, какой он есть. И представить себе не могли, что существует некая тайная альтернатива. С какой стати? |