Книга Лучшая фантастика, страница 118 – Джонатан Стрэн

Не делайте этого.

– Я принес еще кое-что для тебя. Это поможет тебе.

Мы все расскажем. Как только связь восстановится, мы все передадим технологам о ваших планах.

– Эта штука у тебя в голове. Она внедрена в твой мозг, но я помогу тебе от нее избавиться. Земляне сделали то же самое для меня, когда я прилетел сюда. В этой инъекции содержатся наниты; они дезактивируют ключевые пути обмена данными, не причиняя вреда твоей нервной ткани. Но у тебя сохранится доступ к их файлам – ты сможешь использовать знания Основателей против них самих – однако искусственный интеллект будет, в сущности, уничтожен; в твоей голове больше не будет звучать никаких голосов, кроме твоего собственного.

Мы все расскажем, мы все расскажем, мы все расскажем. Обезображенное существо с землистой кожей. Занимающееся самоудовлетворением! Мыслящее, как женщина! Мы расскажем нашим ученым, как они ошиблись, занимаясь вашей подготовкой. Мы сообщим кланам Основателей, чтобы они уничтожили каждого солдата, выпущенного в одной с вами серии. Мы все расскажем!

– Дай мне руку. Сожми ее в кулак… да, вот так. Крепко и уверенно, брат. Ты готов? Хорошо. В конце концов, невозможно начинать революцию, когда враг кричит у тебя в голове.

Кен Лю (kenliu.name) – автор научной фантастики, а также переводчик, адвокат и программист. Лауреат премий "Небьюла", "Хьюго" и "Уорлд Фэнтези", публиковался в The Magazine of Fantasy & Science Fiction, Asimov’s, Analog, Clarkesworld, Lightspeed и Strange Horizons, а также других изданиях. Его дебютный роман, "Королевские милости", представляет собой первую книгу эпической саги "Династии Одуванчика" в жанре силкпанк. Он получил премию "Локус" в номинации "Лучший первый роман" и стал финалистом премии "Небьюла". Впоследствии Лю опубликовал вторую книгу (The Wall of Storms / "Стена бурь"), два сборника рассказов ("Бумажный зверинец" и The Hidden Girls and Other Stories / "Скрытая девушка и другие истории") и роман из цикла "Звездных войн" (The Legends of Luke Skywalker / "Легенды Люка Скайуокера"). Готовится к изданию заключительная книга "Династии Одуванчика". Лю живет вместе со своей семьей под Бостоном, штат Массачусетс.

Итак, вы хотите узнать про Хейли.

Нет, я к этому привыкла, по крайней мере должна была привыкнуть. Люди хотят знать только о моей сестре.

Это был мрачный, дождливый октябрьский день, в воздухе пахло только что опавшей листвой. Лесные ниссы, окаймлявшие поле для хоккея на траве, стали ярко-красными, словно кровавые следы, оставленные великаном.

У меня была контрольная по французскому, а по домоводству я должна была распланировать на неделю вегетарианскую еду для семьи из четырех человек. Около полудня Хейли прислала мне сообщение из Калифорнии:

Сбежала с занятий. Прямо сейчас мы с К едем на фестиваль!!!

Я ее проигнорировала. Ей нравилось дразнить меня свободой жизни в университете. Я завидовала, но не хотела делать ей приятное и демонстрировать это.

Во второй половине дня пришло сообщение от мамы:

Хейли тебе не писала?

Нет.

Сестринская круговая порука была священна. Ее тайному бойфренду ничто не грозило.

Если напишет, сразу позвони мне.

Я убрала телефон. Мама была склонна к гиперопеке.

Вернувшись домой с хоккея на траве, я сразу поняла: что-то случилось. Мамина машина стояла на подъездной дорожке, а мама никогда не возвращалась с работы так рано.

В подвале работал телевизор.

Мамино лицо было пепельно-серым. Придушенным голосом она сказала:

– Звонил староста общежития Хейли. Она отправилась на музыкальный фестиваль. Там произошла стрельба.

Остаток вечера прошел как в тумане. Число погибших росло, телеведущие трагическими голосами зачитывали старые сообщения стрелка на форумах, в сети распространялись нечеткие, дрожащие видеозаписи сопровождающих дронов, на которых люди в панике кричали и разбегались.

Я надела очки и оказалась в виртуальной копии места происшествия, которую быстро соорудили репортеры. Там уже было полно аватарок со свечами. На земле мерцали силуэты найденных тел, светящиеся дуги с плавающими числами показывали траектории пуль. Так много данных, так мало информации.

Мы пытались звонить, отправляли сообщения. Ответа не было. Может, у нее села батарейка, говорили мы себе. Она вечно забывает зарядить телефон. Должно быть, сеть перегружена.

Нам позвонили в четыре утра. Мы не спали.

– Да, это… Вы уверены? – Мамин голос звучал неестественно спокойно, словно ее жизнь, словно наши жизни только что не изменились навсегда. – Нет, мы сами прилетим. Спасибо.

Она завершила разговор, посмотрела на нас и сообщила новости. Потом рухнула на диван и закрыла лицо руками.

Раздался странный звук. Я оглянулась – и впервые в жизни увидела, как плачет отец.

Я упустила последний шанс сказать ей, как сильно ее люблю. Мне следовало ответить на сообщение.

У меня нет фотографий Хейли, чтобы показать вам. Это не важно. У вас и так хватает фотографий моей дочери.

В отличие от Эбигейл, я никогда не снимал много фотографий или видео, не говоря уже о голограммах с дронов или погружения в реальность. У меня нет инстинкта, чтобы быть готовым к неожиданностям, нет выдержки, чтобы документировать важные моменты, нет таланта, чтобы идеально выбрать кадр. Однако эти причины – не главные.

Мой отец был фотографом-любителем, он гордился тем, что сам проявляет пленку и печатает фотографии. Если пролистаете пыльные альбомы на чердаке, увидите множество снимков, на которых мы с сестрами позируем, натянуто улыбаясь в камеру. Обратите внимание на фотографии моей сестры Сары. Вы заметите, что ее лицо часто повернуто чуть в сторону от объектива, так, чтобы скрыть правую щеку.

Когда Саре было пять, она взобралась на стул и опрокинула кипящую кастрюлю. Отец должен был присматривать за ней, но отвлекся на телефонный спор с коллегой. В итоге у Сары остались шрамы, которые тянулись от правой стороны ее лица до самого бедра, словно гребень застывшей лавы.

Вы не найдете в этих альбомах записей шумных ссор между моими родителями; неловкого холода, который окутывал обеденный стол всякий раз, когда мать спотыкалась на слове "красивая"; того, как отец избегал смотреть Саре в глаза.