Онлайн книга «Лучшая фантастика»
|
Перучо почувствовал, как у него начал покалывать нос, как от разряда статического электричества, или когда к самому твоему лицу подлетает назойливое насекомое. Это было чудесное ощущение – предвкушение чего-то неожиданного. Он так редко испытывал подобное чувство, и оно так приятно смешивалось со страхом, который все еще не отпустил Перучо. "Любопытство убило кошку", – подумал Перучо. По-каталонски эта поговорка звучала как: "Qui escolta pels forats, sent els seus pecats", что означало: "Тот, кто из любопытства заглядывает в неподходящие места, находит там свои собственные грехи". В обоих случаях зло, или дьявол, скрывались в жажде новизны, информации, знаний. А эта женщина с луком выглядела как воплощение или, как сказали бы древние, олицетворение любопытства. – Может, вам лучше выстрелить в стену, видите, вон туда? И тогда кот воспользуется стрелой как ступенькой, чтобы спуститься вниз… и вы сможете поймать его. А затем он добавил уже шепотом: – А может, и нет. Женщина внимательно посмотрела на него. – Вы не хотите, чтобы я убивала кота? Перучо на мгновение засомневался. Нормальный гражданин поддержал бы убийство кота и даже пригрозил бы уборщице за то, что та не выполняла свои обязанности. Вместо этого он ответил: – Нет. – Вы уверены? – Никто не должен умирать просто так, по указке. Женщина с луком улыбнулась и сняла свою шляпу. У нее не было правого уха, как у демона в книгах сестры Ассумпции Ардебол. Она внимательно посмотрела на него. Перучо почувствовал, как его тело охватила дрожь. – Вы пойдете со мной? – спросила женщина с луком. – Да. Ощущение, что он оказался внутри сочиненной им же самим истории, пересилило страх. Перучо шел за своей провожатой по узким улочкам, пока они не привели его еще к одной двери, почти невидимой среди теней. Он вошел внутрь и, увидев, что там находилось, не мог поверить своим глазам… …старинная типография, полностью функционировавшая, в которой находились все печатные станки, начиная со времени зарождения книгопечатания! Несколько человек занимались изготовлением кустарной бумаги. Там даже был монах-переписчик, которого называли "La Moreneta" [64]. Настоящий живой монах, занимавшийся копированием документов в 1975 году! Очевидно, что эта мастерская работала подпольно. Окна были маленькими, с тусклыми стеклами, а стены устроены так, чтобы поглощать любые звуки. Такое секретное место теперь можно было отыскать только в районе Эль Раваль. Все помещение было погружено в полумрак, что одновременно внушало и тревогу, и чувство защищенности. А потом Перучо заметил "el bombín". Он ходил между усердно работающими людьми, но вел себя иначе, был совсем не таким, каким привык его видеть Перучо. Вместо того чтобы выискивать нарушения и мелкие недочеты, он казался совершенно расслабленным. Даже счастливым. Он производил впечатление абсолютно другого человека. – А! Перучо, рад видеть вас! – сказал он по-каталонски. Перучо не знал, что "el bombín" свободно владел его родным языком. – Идите, идите же сюда! Вам не нужно ни о чем переживать. Просто посмотрите на эту чудесную бумагу, которую здесь изготавливают. Но расслабляться особенно некогда, наша команда писателей хочет задать вам ряд вопросов. – Это он? – спросила женщина в очках. На ней было платье необычного зеленого оттенка. – Да! Позвольте познакомить вас: Жоан Перучо, это Роза Фабрегат, одна из наших самых талантливых писателей. – Писатели… Перучо с наслаждением произнес это слово. Он так давно уже не слышал его и уж тем более не произносил вслух. Он даже почувствовал зависть к этой молодой женщине. – Сеньор Перучо, – сказала она по-каталонски. – Я большая почитательница вашей работы. Перучо не мог понять, что к чему. – Но у меня нет никаких "работ"… я всего лишь редактор в… "El bombín" и Роза улыбнулись. – Вы – потрясающий творец. Вы придумали целую литературную карьеру для многих авторов и даже написали их основные работы. Октаво де Ромеу, Пере Серра и Постиус с его чудовищем Бернабо… Перучо почувствовал, как от страха у него по спине пробежала дрожь. Женщина говорила о его вымышленных персонажах так, словно они были ее любимыми писателями. Словно они на самом деле существовали за пределами его воображения. – …и кстати, у меня к вам есть вопрос по поводу Бернабо. Мы знаем, что у него черная шерсть, нет рта и три глаза. Но что происходит с его глазами, когда он следит за писателем: они все одновременно смотрят на него или способны двигаться каждый сам по себе? – Моя дорогая Роза, не мучайте Перучо расспросами… – Нет, нет… – сказал Перучо. – Я никогда не задумывался о глазах Бернабо. Это прекрасный вопрос. Возможно, каждый из глаз помогает ему увидеть разные части реальности: один – чтобы видеть свет, а также различать желтые и белые цвета, другой – для теней и синих и зеленых оттенков, а третий – для страстей, красных, фиолетовых, розовых и пурпурных. Это не кажется полной бессмыслицей? – Значит, ему нужно одновременно смотреть всеми тремя глазами в одну точку. Спасибо большое, сеньор Перучо. – Роза, вы еще непременно пообщаетесь с ним. Но сейчас нашему гостю нужно немного осмотреться. – Ну хорошо, – сказала она немного раздраженным тоном. – Еще только один момент… Тот очерк о зеркалах был… просто великолепным. Она ушла и потому не увидела, как Перучо покраснел от смущения. – Она права. И средневековые истории… они такие запоминающиеся, – продолжал "el bombín". Перучо был глубоко польщен тем, что этот человек потратил столько времени на изучение его проектов. – Мануэль, – "el bombín" указал на одного из художников, работавшего над столом, – сейчас трудится над сводом законов, который вы так подробно описали в прошлом году. – Я… я не понимаю. Вы создаете поддельные документы, следуя указаниям, которые я… придумал? Целиком, от начала и до конца? – Именно этим мы и занимаемся. Правда, удивительно? Вас никогда не поймают на подлоге, потому что все те вымышленные документы, на которые вы ссылаетесь, будут существовать на самом деле. И таким образом, ваша работа окажется полностью достоверной. – Мне нужно присесть, – сказал Перучо. После ухода Розы "el bombín" и Перучо какое-то время молчали. – Она занимается поэзией и самыми что ни на есть деликатными работами. Она страстный читатель и невероятно любознательна… – Но… зачем предпринимать все эти старания только ради моего спасения?.. Ведь все это, наверное, стоит огромных… |