Книга Лучшая фантастика, страница 84 – Джонатан Стрэн

Теперь бытовка прямо по курсу, и приближается.

– Если задержимся, нас наверняка застукают, – говорит Галик.

– Почти наверняка спасатели доберутся сюда первыми. И тогда это гребаное место окажется на виду у всех и каждого.

– При условии, что тот, кто за этим стоит…

– Ты знаешь, кто за этим стоит, Алистор. Твои хозяева. Их хозяева. Однодесятники, обналичивающие чеки, прежде чем истечет их срок. – Она многозначительно смотрит на него. – Как думаешь, для тебя местечко не зарезервировали?

– Вы полагаете, что они не станут прослушивать местные разговоры. Что не возьмут и не прихлопнут спасательную миссию, как только увидят координаты.

Пальцы Морено стискивают джойстик.

– Дерьмо, – тихо шипит она сквозь зубы.

Бытовка проявляется в свете прожекторов, подобно серой луне диаметром метров десять по экватору. Морено тянет за джойстик, и "Пинагор" карабкается на северное полушарие, озаряя прожекторами трубы, решетки и надписи с предупреждениями держаться подальше от вентиляционных клапанов. Морено пробирается по северному полюсу; повинуясь ей, суб идеально присасывается к стыковочному шлюзу. Механизмы хватают, стискивают и вытесняют морскую воду обратно в бездну.

Она вызывает интерфейс панели управления и ругается.

– Ну конечно. Внутри всего одна атмосфера.

– Сколько времени уйдет на декомпрессию?

– С девяти атмосфер? Дыхательного тримикса ^[38]? Дней пять. – Она изучает панель. – К счастью, у нас есть удаленный доступ к настройкам модуля. Я могу поднять давление внутри до девяти за… – она проводит пальцем по панели, – … пятнадцать минут.

– Круто, – замечает Галик.

Она впервые искренне улыбается.

– А то.

Однако пятнадцати минут у них нет. Панель начинает пищать через пять.

– Быстро, – говорит Галик.

Морено хмурится.

– Это не модуль. Это СНЧ-квитирование ^[39]. – Ее лицо светлеет. – Текстовое сообщение! Маяк пробился!

Челюсть Галика напрягается.

– Не обольщайтесь. Помните, у этих людей, – он показывает на недостроенный комплекс, раскинувшийся вокруг, – тоже есть уши.

– Нет, это через Коспас-Сарсат ^[40]. Это НУОАИ ^[41].

Она наклоняется вперед, пристально вглядываясь, словно это поможет сигналу быстрее выдавливаться из воды. Перед ней растет скопление букв и цифр. Они слишком мелкие, чтобы различить их оттуда, где сидит Галик.

Он вздыхает.

– Здесь сказано… сказано… – Предвкушение уходит с ее лица. Его сменяет нечто более темное.

Она поворачивается к нему.

– Да кто ты та…

Кулак Галика врезается ей в правый висок. Голова Морено дергается вбок, бьется о корпус. Она обвисает на ремнях, как тряпичная кукла.

Галик расстегивает свои ремни и склоняется над ней. В ее глазах еще тлеет сознание. Пускающий слюну рот кривится и раскрывается, пытаясь сформировать слова. Откуда-то из глубин тела Коа Морено вылетает стон.

Он качает головой.

– Это действительно была предварительная разведка. Мы знали о том, что находится здесь, не больше вас. Мы только… подозревали.

– Ты гре… – выдавливает она.

– Предполагалось, что не вы, а сенсоры… Мы не должны были забраться так далеко.

Морено приподнимает ладонь. Та болтается на конце ее руки, словно дохлая рыба.

– Теперь все пошло к чертям, и мне придется… импровизировать. Мне очень жаль, Коа.

– Ближне… восточный… паспо…

– Мне жаль, что ты выбрала не ту сторону, – говорит он и ломает ей шею.

К тому времени как ее сердце останавливается, давление в бытовке достигает девяти атмосфер. Галик поворачивается, пригнувшись в тесной рубке, краем глаза замечает текстовое сообщение, продолжающее расти на панели управления…

… и встает на колени, чтобы открыть палубный шлюз.

Он ползет вниз, а свет поднимается вверх: рассеянный, полноспектровый, озаряющий уютную полусферу, где все распорки и обшивка обиты и обернуты ПВХ. Интерфейсы и панели управления спят на изогнутых переборках и на вырастающих из них столах. За переборкой, разделяющей верхнюю палубу, сквозь открытый шлюз видны койки и шкафчики, окутанные тенью. Винтовая лестница уходит на нижнюю палубу.

Он осматривает модуль и никого не находит. Пробуждает от сна панель управления, проверяет журналы и путевые листы. Изучает дистанционное управление "Пинагором", узнает, как отослать маленькое суденышко подальше, предоставив его самому себе.

Он подкрепляется запасами из щедро укомплектованного камбуза. Спит в салоне.

В четырех с половиной километрах над головой крутится под поверхностью зона перемешивания; поверхность крутится под небесами; посередине крутится бессмертная Намака. На суше прибрежные пожары полыхают еще ярче. Пустыни растут, клатраты пузырятся; волны зимней жары проносятся по Средиземноморью; ржавчина пшеницы и обезьянья оспа с одинаковой неразборчивостью косят урожай и людей. Тувалу и Кирибати тонут в океане. Протестующие оплакивают кончину полярного гризли и бенгальского тигра, в то время как под ногами триллионы крошечных ползучих существ, которым принадлежит мир, исчезают почти незамеченными. Человеческая раса все быстрее мчится к последней черте, на финишной прямой ее численность наконец падает, и оставшиеся ярятся, бунтуют и дерутся за жалкие крошки, что сохранились после трехсот лет дефицита бюджета.

А тем временем биржевой индекс Никкэй продолжает расти.

Алистор Галик – в прошлом старший сержант Джейсон Ноултон (в отставке), Командование специальных операций ВС США – коротает время на дне океана, строя планы и выбирая цели. Терпеливо поджидая приспешников Одной Десятой, чтобы те показали ему путь к своим хозяевам.