Книга Вторжение, страница 62 – Дин Кунц

Дети не могли прийти к общему мнению на предмет того, как женщина заставила чудовище отступить: заклинанием, магическим кольцом, волшебным жестом, одним лишь своим присутствием, но они соглашались в том, что она отогнала чудовище в самый конец чердака, подальше от люка, единственного выхода оттуда. И они торопливо спустились вниз, ни разу не оглянувшись ни на вонючее чудовище, постоянно меняющее форму, ни на призрак, который их спас.

— Она была похожа на тебя, — сказала Бетани Молли.

— Нет, не была, — не согласился Эрик.

— А я вот думаю, что была, — поддержал сестру Элрик.

— Похожа на тебя, — настаивала Бетани.

Эрик всмотрелся в лицо Молли.

— Да, может, и похожа.

Молли понятия не имела, как ей истолковать эту часть рассказа детей, какие сделать из нее выводы.

Куда более важным было другое: заставив детей повторить рассказ, она нашла в нем подтверждение того ужасного подозрения, которое пришло ей в голову в таверне.

Она огляделась. На западе один из светящихся кораблей, то ли диск, то ли сфера, скользил сквозь туман с севера на юг, а на земле этот свет вызывал к жизни орду теней, которые вроде бы спешили следом, словно мыши — за дудочником в пестром костюме. Правда, мелодия игралась в звуковом диапазоне, недоступном человеческому уху.

Эти инопланетяне, эти новые хозяева трансформированной Земли, безразличны к страданиям, способны на жестокости, которые превосходили все злодеяния, совершенные людьми (а уж с людьми по жестокости в отношении как другой живности, так и себе подобных не мог сравниться никто), и при этом они разрешали, возможно, даже способствовали выживанию большинства, если не всех детей.

Эти истребители цивилизаций не знали жалости. И если большинство, или все дети сознательно уберегались от смерти, конечно же, спасение это было лишь временным. Должно быть, инопланетяне придумали для детей что-то особенное.

— И что они придумали? — спросил Нейл.

— Не знаю, даже представить себе не могу, — ответила Молли.

Они стояли посреди улицы чуть в отдалении от шести детей и четырех собак, говорили тихо, глядя не друг на друга, а на окружающие дома и деревья.

В ближайшем будущем, а может, до конца жизни (возможно, речь шла об одном и том же), им предстояло быть начеку постоянно, какими бы другими делами они ни занимались. И спать они теперь могли только по очереди.

Возможно, инопланетяне хотели сохранить жизнь детям только на какое-то время, и, возможно, Молли и Нейл, как охранников детей, на это самое время вычеркнули из списка на уничтожение, но у них не было, да и не могло быть полной уверенности, что Молли сделала правильные выводы из последних событий. Если они еще и могли на что-то надеяться, так только на себя.

Ей в голову пришла мрачная аналогия.

— Мы — жнецы.

— Мы кто? — переспросил Нейл.

— Дети — созревший урожай. Мы отправлены в поля, чтобы собрать его.

И видела, что ее слова упали на подготовленную почву. Потому что понял он ее сразу.

— Мы — те, кто мы есть, и делаем то, что хотим делать, — если он ей и возражал, то без должной уверенности.

— Вот почему мы и оказались полезными для этих подонков, — предположила Молли. — Но, какая бы судьба ни ждала детей, которых мы собираем, им мы детей ни за что не отдадим.

Учитывая дисбаланс сил и возможностей их и пришельцев, слова эти прозвучали как бравада, оставив горький привкус во рту, но Молли действительно скорее бы умерла, чем отдала детей.

— Не доверяй собакам, — предупредила она мужа.

Нейл посмотрел на четырех собак, которые кружили вокруг детей, выискивая возможные угрозы.

— Они готовы умереть за детей.

— Они верные и храбрые, — согласилась Молли, — как и положено собакам. Но это не обычные животные.

— Мы это знаем по их поведению, — согласился Нейл.

— Эти собаки нечто большее, чем собаки. Поначалу все это казалось магическим, Вергилий, роза и все такое. Но вот этому «нечто большему» мы и не можем доверять.

Он встретился с нею взглядом.

— Ты в порядке?

Она кивнула.

— В таверне было ужасно.

— Все мертвы?

— Или хуже.

— Если дойдет до этого…

Она попыталась ему помочь:

— Ты о смерти?

— Если дойдет до этого, ты хочешь, чтобы я отпустил тебе грехи?

— Ты можешь?

— Я, конечно, не служу, но слова помню и верю в них, — он улыбнулся. — Может, где-то и ошибусь.

— Хорошо, — кивнула она. — Да, я бы хотела, чтобы ты это сделал. Если до этого дойдет.

— Ты к этому приготовилась?

— Да. Первый раз, когда над нами завис этот светящийся корабль, так похожий на классическую летающую тарелку, а мы с тобой, Джонни и Эбби стояли посреди улицы. Я ожидала луча смерти, как в «Войне миров».

— В кино Джин Барри и Энн Робинсон [26] выжили, — напомнил Нейл.

— Земные микробы перебили всех могучих марсиан, — кивнула Молли.

Но на этот раз она не рассчитывала на голливудскую концовку.

Вспомнив, как Нейл, истинный киноман, стоял перед телевизором, в последний раз наблюдая фрагменты старых фильмов перед уходом из дома, она знала, что следующий вопрос ему понравится.

— А что случилось с Джином Барри? Он снялся и в других фильмах?

— Во многих, включая один великий «Дорога грома» с Робертом Митчумом [27] .

Оставив детей на попечение трех собак, Вергилий подошел к Молли. Нетерпеливо гавкнул.

Наклонившись над овчаркой, почесав за ушами, не показывая вида, что доверяет она ему уже далеко не полностью, Молли сказала:

— Да, да, мой мальчик. Я знаю. Пора, приниматься за работу.

Услышав эти слова, Вергилий повернулся и побежал по Главной улице на юг.

Они двинулись за ним: Молли, шестеро детей в сопровождении собак и замыкающий колонну Нейл.

Лиловый день зажали в узком зазоре между вымоченной донельзя землей и низким потолком тумана. Скажите: «Похороны», скажите: «Кладбище».

С деревьев свисали гроздья серого мха, стволы покрывал черный лишайник, припаркованные автомобили, казалось, только и ждали, когда же появится катафалк, чтобы присоединиться к траурной процессии.