Книга Край непуганых Буратино, страница 29 – Дарья Донцова

– Спасибо, не надо, – остановила я Федора.

– Вот ты дуешься на меня, а я нашел тебе мегакрутую рекламную акцию, – залебезил пиарщик, – денежки налом. Отработала – сразу получила, и никаких налогов. Глянь вотсап, я отправил цифру.

Я включила громкую связь, посмотрела на сообщение и осведомилась:

– Когда, куда, во сколько надо ехать?

– Правильный подход, – заржал Михайлов, – сегодня в полдень. Стоматологическая клиника «Зубы дракона».

– Шикарное название, – развеселилась я, – но у меня во рту полный порядок.

– Ты просто попозируешь в кресле, сделаешь фоточки, – запел соловьем Михайлов, – и выбросишь их в ленту. Отметишь аккаунт Иеномонихаса Шаламуконовича, получишь в лапки любимые рублики и уйдешь. Легче только конфетку слопать.

Перед моими глазами возникла новая кухня: красивые итальянские шкафчики, два холодильника…

– Я пошла одеваться, – выпалила я.

– Давай! Адрес я скинул, – обрадовался Федя.

Я поняла, что Михайлов и в этом случае решил получить пусть маленький, но свой барыш, и поспешила в гардеробную. Видение кухни пропало, в голове роились другие мысли. Обычно я прихожу к своему дантисту Аркадию Темкину в легких спортивных брюках и футболке. Сидеть у него в кресле приходится долго. Аркадий Залманович испытывает безудержный восторг, ковыряясь в зубах пациента. Он дотошный, внимательный, рассматривает челюсти в микроскоп. Не поверите, но даже я, у которой при слове «дантист» холодеют все члены и каменеет язык, даже я через минут десять после того, как заработала бормашина, сладко засыпаю. Но сейчас никто не собирается лечить мне клыки. Фото повиснет в моем инстаграме, и мне надо выглядеть красавицей.

Я принялась рыться в гардеробной. Шелковые платья побоку. Шерстяные брюки? В них очень жарко. Голубые, розовые штанишки? Они летние. Юбка? Вот эта подойдет. Я выдернула вешалку. Отлично. С низом я определились. А что надеть сверху? Красный кардиган? Оранжевый свитер? Зеленую блузку? Я взглянула на часы, схватила первую попавшуюся под руку шмотку и кинулась к двери.

Путь до клиники стоматолога с трудно произносимым именем занял всего полчаса. Я повесила курточку в гардеробе, подошла к ресепшен и объяснила женщине с бейджиком «Нина»:

– Меня ждет И… мош…

– Вы Арина Виолова! – обрадовалась администратор. – Чай, кофе? Доктор сейчас придет. И мы, и пациенты называем профессора Иен.

– Мое отчество Ленинидовна, и пока я не встречала человека, способного произнести его с первого раза, – сказала я.

Нина рассмеялась.

– Обожаю вас! Прочитала все ваши книги. «Близкие люди» раз десять перечитала. «Богиня прайм-тайма» – просто восторг, «Большое зло и мелкие пакости» – не оторваться.

Я молча кивала. Произведения, которые перечислила Нина, принадлежат перу Татьяны Устиновой, тоже моей любимой писательницы.

– А вот и я, – громко сказал коренастый мужчина в голубом халате. – Слон Хоботович к вашим услугам.

Нина расхохоталась.

– Ой, не могу! Это одна из наших пациенток пришла лет десять назад вся такая радостная: «Я выучила, как доктора зовут! Слон Хоботович».

– Не опоздал? – спросил высокий парень, вбегая в холл. – Если кто меня не знает, я Филипп.

– Как раз вовремя, – приободрил его Иен, – пошли в самый красивый кабинет! В мой!

Мы переместились в просторное прохладное помещение, где стояло зубоврачебное кресло.

– Сценарий прост, как пломба советского времени, – начал объяснять врач, – вы садитесь, я изображаю, что провожу осмотр. Честное докторское слово, ничего вам в рот запихивать не стану. Но придется надеть вот это!

Стоматолог подошел к шкафу, вынул оттуда нечто странное и показал мне.

– Ужас, – передернулась я.

– Прикольная челюсть, – восхитился Филипп.

– Жена купила в магазине дурацких шуток и подарила мне, – рассмеялся Иен, – и предложила: «Появится новый пациент, надень эту красоту и улыбнись ему».

– Дядя любит шутки, – заржал парень, – если кто не знает, я племянник Слона Хоботовича, окончил мединститут, сейчас пока в ассистентах. Тетя Рита тоже хохмачка!

– Вы надели эти зубы? – изумилась я.

– Первое апреля было на календаре, – затараторил Филипп, – самое время шутить. Дядя зубищи нахлобучил, а к нему в кресло дама приличного вида села. Иен ей сказал: «Обещаю, получите зубки, как у меня». И улыбнулся. Ой, не могу! Пациентка как заорет! Никто не понял, что она кричала, вскочила и к двери бросилась. Я за ней, кричу:

– Это прикол! Первое апреля.

Но она удрала. Иногда встречаются люди без чувства юмора.

Иен открыл нечто похожее на свч-печь, положил туда челюсть и захлопнул дверцу.

– Если все в жизни воспринимать всерьез, живо с ума сойдешь.

Раздался писк, доктор достал зубы.

– Простерилизовано. Делаем одно ваше фото с ужасной челюстью в прелестном ротике. Потом второе. Вы сидите в кресле, держите прикол на ладони, весело произносите: «Если не хотите, чтобы ваш рот выглядел вот так… – демонстрируете ужасные клыки и продолжаете: – То вам надо к доктору Иену. Только он может превратить чудовище в красавицу». И улыбаетесь! Как можно шире. У вас прекрасно все сделано. Я бы только чуть-чуть в одном месте поправил, но это из-за разбушевавшегося перфекционизма!

– Элементарная съемка, – добавил Филипп, – я оператор. Давайте начнем?

Иен подал мне челюсть.

– Прошу вас!

Я взяла зубы.

– Просто надеть их?

– Это верхняя челюсть, когда вы разговариваете, у вас видны только эти зубки, – пояснил Иен, – нижняя не понадобится. Давайте помогу? Садитесь.

Думая о новой кухне, я устроилась в кресле.

Врач вымыл руки, натянул перчатки и превратил меня в щелкунчика, больного кариесом.

– Шпашибо, – пробормотала я.

– Неудобно? – сразу понял проблему дантист.

– Прошто шепелявить штала, – объяснила я.

– М-да, – щелкнул языком Филипп, – но это можно легко исправить.

В дверь постучали, она приоткрылась, появилась Нина.

– Э… доктор, можно вас на минуточку?

– Мы заняты, – заявил Иен, вынимая из моего рта прикольные клыки.

– Водокапина звонит, – прошептала администратор.

Дантист положил фальшивые зубы на столик и вышел. Мы с Филиппом остались вдвоем.

– Сейчас я устраню ваш фефект фикции, – пообещал парень и открыл какую-то банку.

Через короткое время, впихнув мне в рот дурацкую челюсть, Филипп попросил:

– Скажите: семь сорок.