Книга Зайтан-Бродяга. Тихий город, страница 43 – Илья Слобожанский

— Не глотай кусками. — Посоветовала девка и присела, напротив. — Как спалось? — На ногах обмотки, запахнулась бушлатом, коленки голые.

— Нормально. — Ответил, доедаю мясо. Съел большой кусок, не наелся. В животе всё ещё пусто.

— Можно спросить?

— А давай сначала я? — Вытер руки пучком травы. Встал, и девка поднялась. С чего я решил, что она ростом не вышла? Очень даже вышла, макушкой до моего носа достанет, а может и повыше будет.

— Спрашивай. — Наблюдает как мелкий семенит от заводи, подошла к костру, греет руки.

— Что это было?

— Ты о чём? — Обернулась в мою сторону, улыбается захлопает ресницами. Губки алые точно ягода малинница, зубки ровные белые. Щёчки пухлые с ямочками, носик ровный, бровки узкие, выгнулись домиком. Глядел бы на неё и глядел.

— Чайку вскипячу. — Объявил Карлуха, пристраивает котелок на угли. — Давай травку. — Поглядел мелкий на девку, поскрёб щеку и просиял, выставил на показ кривые зубу. — Тащи ту, что ягодами пахнет.

— Понравился травяной сбор? Сейчас соберу. Я быстро. — Вынула из волос мелкого листочек, потрепала за кудри и побежала на холм. Мягко ступает, осторожно, точно боится примять траву. Карлуха таращится ей в след, улыбка до ушей.

— Чего лыбишься — Тронул мелкого за плечо, а он стоит

как завороженный провожает девку взглядом,

— Хороша. — Выдохнул Коротун, поглядел на меня хитро с прищуром. — Уведут, жалеть будешь.

— Пусть уводят. Не в моём вкусе. — Соврал и отошёл. Смотрю из-за кустов на заводь, вдыхаю полной грудью. — Карлуха! — Окликнул мелкого.

— Чего тебе? — Заглядывая в котелок отозвался Карлуха. — Водица на подходе, чуток подождём и вскипит.

— Что было вчера?

— А сам не помнишь? — Разгоняет Коротун рукой дым. Нет что бы отойти в сторону так он машет с пристрастием.

— Помню, смутно. — Вернулся к костру, присел на траву. — Михалыч набросился. Дальше как в тумане.

— Придушил он тебя. — Шепчет приятель, озирается. — Я дрова притащил. Девка на травке сидит, в тряпку замоталась, обхватила руками коленки. Смирно сидит, на пальцы ног смотрит. И только я положил дрова, а она как вскочит. Тряпка упала, стоит в чём мать родила. Руки выставила, пальцы растопырила, а потом рас и сжала в кулаки. Глядит вон туда. — Карлуха указал пальцем на заводь. — Ну думаю всё, сбрендила. Тебя-то отсюда не видать, куст мешает. Девка титьки руками прикрыла, бормочет не по-нашему. — Зашипело в костре, Карлуха поспешил котелок вытащить. Подцепил палкой, снял с углей.

— А вот и я. Заждались? — Пришла девка с листом лопухатого, траву в него завернула. Склонилась над котелком, бросила травку, прикрыла листом. Присела возле Карлухи, приобняла и сообщила. — Подождём. Травка силу водице отдаст, тогда и попьём.

— Ага. — Карлуха потёр руки. — Пусть отдаёт. Мы не торопимся.

— Где Михалыч? — Спросил я. — Куда подевались Серёга и Гунька?

— Дрыхнут. — Ответил мелкий заглядывает под лист. Встал на четвереньки, нюхает пар. — Ягодой пахнет. А вот какой не пойму. Чего ты туда набросала?

— Стрижилка ранняя. — Поведала девка. — Немного кислючки. Веточка ромаша и совсем чуть-чуть водяницы-луговой.

— Знаю я водяницу. Мне её от коликов заваривали. — Похвастал Карлуха.

— Всё верно. — Улыбается девка, разгребает мелкому кудри, ладошкой причёсывает. — Стрижилка кровь чистит, выводит токсины. Кислючка — мочегонное.

— Чего гонное? — Карлуха уставился на девку.

— Не могу вспомнить. — Пожаловался я, гляжу на огонь. Пляшут языки пламени, ветерок их треплет, раскачивает. — Летал я, или привиделось?

— Ага. — Карлуха кивнул. — Ещё как летал. Спиной да по колюкам. Разодрал ты её об деревякину кору. Если бы не она. — Коротун подмигнул девке. — Таких чудес я ещё не видал. Пальцами ухватила, потёрла, помяла и шкура склеилась.

— Пальцами? — Не поверил я. — Как можно её склеить?

— Бродяга. — Позвала девка. — Пойдём к воде, прогуляемся.

— Ступайте. — Карлуха махнул рукой. — Покуда трава силу отдаёт, я кашу разогрею. Банки в золу подкладу. Не загуливайтесь долго.

Взяла меня девка за руку и повела. Ладошка у неё маленькая, тёплая, кожа мягкая, нежная. Щебечут птицы, громче всех мехарь выдувает. Тилинькнет, засвистит, а после точно в трубу дует. Когда поёт, на груди мешок раздувает. Перья у мехаря чёрные, а мешок зелёный. Воздух у заводи набрался свежести, ветерок дует с берега, пахнет травами. Не воняет болотом и комаров с мошками совсем нет. Красивое место, хорошее.

— Скажи Бродяга. — Заговорила и остановила. Смотрит на меня большими глазищами ищет помощи. — Как я здесь оказалась?

— С нами пришла.

— Это я знаю. А вот где и когда Вас встретила, не могу вспомнить. — Вздохнула громко и тяжело, в глазах грусть, печаль. Того глядишь расплачется, поджала губы.

— В часовне пряталась. — Поспешил успокоить. Прижал к себе. — На острове это было.

— В часовне? — Повторила совсем тихо, гладит ладошкой по куртке. Сжала кулачок, потёрла носик. Поглядела на меня, шепчет чуть слышно. — А что я там делала?

— Не знаю. Наверное, как и мы пряталась.

— От кого?

— А от кого ночью прячутся? — Не хочу пугать болотниками. Не помнит и хорошо. — Мы, в часовню ночью пришли, там и познакомились.

— Серёжа сказал. — Девка недоговорила, потёрла глазки и пошла к воде.

— И что он тебе сказал? — Поспешил за нею, остановил взял под локоть.

— Болотники остригли. — Прошлась ладошкой как гребёнкой по своим волосам. Повернулась, резанула по мне взглядом. — Скажи правду. Они это сделали?

— Я не видел. — Сказал правду и отвёл взгляд. Отошёл в сторону. Как быстро она изменилась. В голосе металл, в глазах недобрый блеск.

— Можно я тебя обниму?

— Меня? — Гляжу на девку, не знаю, что и ответить.

— Здесь ещё кто-то есть? — Спросила и улыбнулась, головой вертит точно осматривается, а глядит на меня. Добрый взгляд, открытый. — Ну так что, будем обниматься?

— Ну. Если ты настаиваешь. — Что ей ещё сказать? Обнимали меня девки и не раз, но что бы с разрешения? Не припомню я такого.

Подбежала, повисла на шее. Жмётся всем телом, взъерошила мои волосы, заглянула в глаза и поцеловала. Да так крепко, что голова пошла кругом. Целует, гладит по щекам, губы у неё сладкие как смолка из сот пчелистых. Не знавал я таких поцелуев. Дышать нечем, а она не отпускает. Раскачивается земля под ногами, кусты, деревья всё плывёт. Задыхаюсь от счастья, пропадаю. В голове шумит, перед глазами видения. Лунная ночь, колокольня. Хозяйка Кхну угощает тёплой юшкой. Болотник в рыбацкой сетке с топориком, тёплое озеро. Пластина из жёлтого металла. Лачуга на болоте, цветы баюки, мошки.