Книга Агент высшей сущности, страница 26 – Валерий Новицкий, Алекс Холоран

— Мне зайти попозже? — не выдержал я, когда прошло минут пять этого бестолкового сидения.

Наконец она подняла на меня взгляд:

— Прости. Уже заканчиваю.

Пожав плечами, я продолжил чтение какой-то сметы, лежащей на столе. Наконец через минуту она закончила и отложила свои документы. Но на меня так и не взглянула.

— Я хотела извиниться.

— За что? — спросил я, и вдруг из-за скопившихся нервов меня понесло. — Хочешь извиниться за то, что чуть не убила меня? Или за постоянные наезды без причины? Так-то между этими двумя моментами разница всьма большая. В первом случае я мог бы здесь с тобой уже не разговаривать, дорогая сестрёнка!

Лиза вздохнула и сняла очки. На меня посмотрели влажные от слёз глаза цвета янтаря. В них читалась вина.

— Я испугалась. По-настоящему.

— И чего же?

— Тебя.

Теперь она выбила меня из колеи. Сегодня утром она ну никак не была похожа на человека, который чего-то там или кого-то боится. Скорее вид у неё был такой, словно она поскорее хотела прихлопнуть надоедливого комара, в роли которого я выступал. Я молча развёл руками, ожидая пояснений. Девушка опустила руку вниз, выдвинула ящик из тумбочки, после чего достала оттуда уже знакомый мне предмет и положила его в центр стола.

— Откуда у тебя этот амулет? — спросила девушка, испытующе поглядев на меня.

— Его мне дали вместе с вещами, когда я выписывался из больницы.

Девушка задумалась.

— Что не так?

— Почему ты носил его с собой?

Ух, как меня достали эти идиотские вопросы!

— Белов сказал, что так будет надёжнее. Потому что, если ты не в курсе, наш родственничек Скобелев имеет виды на эту вещицу. В тот день он ковырялся в вещах родителей в поисках неё.

— Что ты несёшь?! — выпалила она. — Как ты смеешь так говорить про дядю?

Вот, узнаю старую добрую Елизавету! А то пыталась тут строить из себя адекватную особу. Ничего подобного.

— Давай потише, а то Катю своими криками испугаешь, — вставил я. — Спроси у Ильи Андреевича, если не веришь. Он тоже свидетель. Скобелеву нужен этот амулет.

Видно было, что сестра еле сдерживает свою ярость, но потом вдруг что-то пришло ей на ум, и она изменилась в лице.

— Не может быть… Дядя же приезжал за месяц перед аварией! Они долго спорили с отцом в его кабинете. Я слышала, когда проходила по коридору. Папа просил денег…

— А Скобелев хотел за них амулет. Поэтому я ношу его с собой, чтобы этот, извини меня, слизняк, не заграбастал его.

— Тебе нельзя хранить его при себе.

— Почему это?

Дальше произошло то, чего я совсем не мог ожидать. Лиза поднялась, и вдруг начала расстёгивать пуговицы на своём пиджаке. А потом и рубашку, прямо как в каком-нибудь дешёвом кино, где герои без прелюдий начинали снимать с себя всю одежду, чтобы заняться бурным сексом. Она делала это так быстро, что я не успел ничего сказать, тем более, сделать. Да и что я мог? Эта девушка без проблем надавала мне сегодня под зад!

Наконец моему взору предстала вполне оформившаяся девичья грудь, прикрытая бюстгальтером. И большущее тёмное пятно синяка над ней. Вот что она мне хотела показать.

— Ты чуть не убил меня. Я не могла дышать. Можешь посмотреть на последствия…

— Стоп! Я же просто применил воздушный щит, и всё!

Лиза начала застёгиваться, и даже улыбнулась мне настоящей искренней улыбкой:

— И я уважаю твой поступок. Ты не стал атаковать, когда у тебя был шанс. Проявил благородство по отношению к сестре. Но… Амулет внёс свою лепту. Отец никогда не разрешал нам его трогать, тем более использовать. Сегодня он сработал. И у меня не было выбора, поэтому я ударила тебе в лицо и чуть не оборвала твою жизнь. Прости меня за это.

— Проехали. Расскажи поподробнее, что там случилось?

— Ты придавил меня щитом, и я не могла пошевелиться. Кстати, весьма оригинально с твоей стороны. А потом я увидела, что твоё лицо изменилось. И глаза… Они стали испускать белый свет прямо из зрачков!

Бог ты мой… Что она сейчас говорит?

— Свет? Хм. Ничего такого не припоминаю. Ладно. Что было дальше?

— Я ощутила, что не могу сделать вдох. Будто весь кислород из моих лёгких исчез. Подобная техника Силы применяется только начиная с уровня ведуна!

— То есть ты хочешь сказать, что я каким-то чудом воспользовался против тебя этим приёмом, хотя мне расти до него, как переть до Пекина раком?

Девушка покачала головой:

— Это всё амулет, Михаил. И он очень опасен. Чтобы впредь подобного не повторилось, и ради безопасности нашей семьи я вынуждена спрятать его в надёжном месте.

Такой поворот событий никак меня не устраивал. Во-первых, хранением этой вещи вполне успешно занимался я сам. Во-вторых, после всего случившегося мне стало очень интересно изучить свойства амулета, и понять, как применять его. Не зря же Скобелев за ним гоняется.

— Я против.

Она изменилась в лице:

— Ты чуть не убил меня сегодня!

— Как и ты меня, — парировал я. — И с моим мнением тебе придётся считаться, потому что, как бы ты этого не хотела, но я — наследник рода Юсуповых. И меньше, чем через год вступлю в свои права.

Когда я говорил это, по лицу девушки явно было видно, что она закипает, как чайник. Я понимал её чувства. После смерти родителей она взяла на себя их предприятие, и занималась делами семьи наравне с Беловым. А я только и делал, что хоть и упорно, но очень медленно навёрстывал упущенные навыки Силы. И толку для семьи, находящейся на грани банкротства, фактически не представлял.

— Какой же ты идиот! — прошипела она. — Рассказываешь мне то, в чём не разбираешься. Да и это не важно. А о Кате ты подумал? Если она пострадает из-за тебя?

— Да брось ты, — рявкнул я. — Наш отец не боялся хранить амулет дома.

— А ты не сравнивай себя с ним. Я сказала — амулет будет храниться в надёжном месте, и точка!

— Чёрт с тобой. Храни, если так хочешь. Только скажи где, и дай мне доступ в случае необходимости.

Лиза ударила по столу, аж бумаги полетели, и смерила меня суровым взглядом. А потом вздохнула, и кивнула — всё-таки моя взяла.

— Хорошо. Это будет ячейка в банке. Я дам тебе данные, после того, как оставлю его там.

— Спасибо. Что насчёт Царской школы и Испытания?

— Ты доказал, что можешь постоять за себя. Не Силой, так хитростью и смекалкой. Я буду болеть за тебя на Испытании.

В её словах не было ни тени фальши. Неужели она изменила своё мнение на мой счёт?

— И сегодня я точно удостоверилась в том, что ты уже не тот Михаил, каким был до аварии.