Онлайн книга «Не мой Ромео»
|
Теперь хмурится он. Длится пауза, мы смотрим друг на друга, я ищу на его лице признаки того, что он понимает, о чем я думаю. И судя по тому, как Джек замирает, он понимает. – Елена… Но голос мисс Кларк заставляет его прерваться. Я на нее не смотрю, но знаю, где она сейчас: на краю сцены, произносит свой текст; на ней длинное фиолетовое платье и отороченный мехом плащ. Принцесса. Она топает ногой. – Как мне говорить свой текст, когда эта парочка болтает? – негодует она. Я, сверкая глазами, поворачиваюсь и вижу Лауру, которая следит за нами из зала, склонив голову. – Пока я произносила текст, они болтали не переставая! – Мисс Кларк встряхивает золотистыми волосами и складывает руки на груди. – Прошу прощения. – Я выдергиваю у Джека руку и, прикусив губу, встаю. Она смотрит на меня так, словно готова убить. – Это происходит всегда, когда вам двоим положено лежать мертвыми. Может, все-таки позволите играть остальным? А эти ваши поцелуи? На спектакле будут дети. Потрудитесь держать себя в руках. Джек тоже встает. – Все верно, конечно… Мы обсуждали, как лучше сыграть эту сцену. – Так я вам и поверила! – не унимается мисс Кларк. – Всем здесь известно, что вы встречаетесь, приберегите ваши извинения. Все видели видео, где вы под дождем бежали в отель. Это показали по телевизору. Мое мнение: ваши отношения портят весь спектакль. Я ухмыляюсь. Вот до какой степени можно обозлиться, когда ты не дождалась звонка от Джека! Я кошусь на него, он пыхтит, втянув голову в плечи, и всем своим видом выражает мысль: «Ну, что здесь скажешь?» На сцену выходит Патрик, на нем красная рубаха и штаны: он – Тибальт, уже погибший от руки Ромео. Глядя на мисс Кларк, он говорит: – Все в порядке, это же не премьера. Мы за кулисами едва их слышали. Значит, все-таки слышали? Мисс Кларк разглядывает свой маникюр. – Все-таки лучше бы им быть скромнее на репетиции. – Вы правы, – подаю я голос, чтобы сохранить мир, хоть и считаю, что она перебарщивает. Я хлопаю ресницами, изображая покорную дурочку. – Предлагаете нам сыграть нашу сцену с начала? Или произнесете ваш текст? («Он такой короткий!» – говорит мой взгляд.) Мисс Кларк поджимает губы. – Как скажет Лаура. – Пусть Джек еще раз сыграет сцену смерти! – просит с откидного сиденья в зале Тимми, улыбающийся своему любимому квотербеку. – Он так классно пьет яд и падает! Я не удерживаюсь от улыбки. Джек потешно кланяется. – Мой главный поклонник! – Так, – со смехом говорит Лаура, – давайте повторим с того места, когда Ромео входит в склеп и видит Джульетту. Готовы? Все мы киваем и расходимся по местам. В этот раз, когда я закалываю себя и падаю на Джека, он остается лежать с крепко зажмуренными глазами и ни разу не удосуживается на меня взглянуть, а мне это так нужно… * * * – Еще два дня до премьеры! – сообщает нам Тимми на следующий день, когда мы собираем после репетиции свои вещи. Джек ерошит ему волосы. – Ждешь не дождешься, приятель? Не хочешь попинать мячик? Тимми хватает мяч. – Я готов! Они со смехом пересекают спортзал. Я прячу улыбку. Смотреть на Джека и Тимми одно удовольствие. – Ты отлично играешь, Эль, – тихо говорит мне Тофер. Я вздыхаю, Лаура согласно кивает. – Лучшая пара за всю историю спектакля! Я просто счастлива, что вы встречаетесь. Я всегда смущаюсь, когда кто-то произносит это слово. Джек так ни разу и не побывал у нас на воскресном обеде. Ни разу не признался мне в своих чувствах. «Ты сама, кстати, тоже», – напоминает мой внутренний голос. С другой стороны, мы не провели порознь ни одной ночи; мы ночуем у меня. Я привыкла, что он встает до рассвета, варит мне кофе, потом болтает со мной на задней веранде, потом я ухожу на работу, а он отправляется в Нэшвилл. Днем он возвращается, мы едим, хохочем, читаем, занимаемся любовью. Я живу в нашем общем вакууме. Я чувствую себя потерявшимся мореплавателем и жду, пока волна выбросит меня на берег, то есть в реальность. Пьеса скоро пройдет, и после этого я приму решение о том, чтобы нам поговорить по-настоящему. А сейчас… Сейчас он просто мне нужен. На сцену поднимается Жизель, у нее озабоченный вид. Во время сегодняшней репетиции она была сама не своя, под глазами у нее круги. – Ты в порядке? Она опускает голову. – Да. Я озабоченно провожаю ее взглядом. Мне не нравится ее понурый вид. Все ли хорошо у них с Престоном? На обеде в прошлое воскресенье их отношения не вызывали сомнений, хотя тогда я думала не о них, а о Джеке, и ничего вокруг себя не замечала. Звонит телефон, это мой предыдущий нью-йоркский босс. Он звонит мне раз в три-четыре месяца, справляется, как мои дела, и предлагает работу. Я машу рукой Лауре и Тоферу, ухожу в угол сцены и сажусь на пол. – Марвин, как дела? Поздновато звонишь. – Ты меня знаешь, – раздается его бас. – Весь в работе. Как твоя библиотека, как поживает белье? Я с улыбкой вспоминаю, как он заставал меня в перерывах за работой над эскизами. Этот пожилой мужчина с седой шевелюрой и улыбкой до ушей предложил мне работу сразу после окончания университета. Сначала я была у них литературным редактором, потом за два года преодолела несколько ступенек и стала старшим редактором. Я была жадной до работы, но оказалось, что я скучаю по своим родным гораздо сильнее, чем думала. Моей специализацией в издательстве были любовные романы. – Хочешь работу? – Опять? В трубке слышится хруст. Знаю, даже в этот поздний час он все еще сидит за письменным столом, утоляя голод чипсами и запивая их диетической колой. – Приперло! Уволился ведущий редактор нашей исторической серии, и я вспомнил про тебя. Ты была одним из лучших сотрудников, авторы тебя обожали, вот я и подумал: вдруг ты хочешь вернуться туда, где происходят главные события в мире моды? – Используешь моду как наживку? – Почему бы нет? Что за модная индустрия в Теннесси? – Просто ты не в курсе. – Я временно перестала этим интересоваться, живу сегодняшним днем. – Ты участвовала бы в решении судьбы всех рукописей, сама нанимала людей, сама увольняла, от тебя зависели бы сроки и графики работ. Хорошая зарплата! Чем ты занята в ближайшие дни? |