Онлайн книга «Персидское дело»
Раскрылась дверь, вошёл Митька (Дмитрий) Курицын и низко поклонился Суморокову, а остальных как будто не заметил. Эх, только и подумал Маркел, не надо было его звать. И не ошибся! Сумороков повернулся к Курицыну, весело ему подмигнул, а потом указал на Маркела и спросил: – Ты этого человека знаешь? – В первый раз вижу! – сказал Курицын. – А что? – Так… – начал было рассказывать Сумороков. Но Маркел уже громко воскликнул: – Свинья! – И прибавил: – Свинья ты, а не курица! Кто у тебя этой весной сидел на белой половине, и ты ещё мне говорил… Но тут Маркел опомнился и замолчал. Сумороков ещё раз глянул на Курицына и подмигнул ему, потом снова оборотился к Маркелу и спросил: – Что он тебе говорил? И про что? Маркел молчал. Потом вдруг спросил: – Где слон? Но никто ему ничего не ответил. – Ладно, – сказал Маркел. – А где тогда Клюев с Ряпуниным? – На постоялом дворе, – ответил Сумороков. – Слона в дорогу кормят. Им же завтра отъезжать. Так что они тоже за тебя поручаться не станут. Плохая примета перед дорогой поручаться. – А что я тогда? – спросил Маркел. – А ты, – ответил Сумороков, – сейчас пойдёшь к себе и там немного посидишь, охолонёшься, а после мы с тобой ещё поговорим, с охолонённым. А пока, Герасимов, давай веди его на низ! – Нет! – гневно воскликнул Маркел. – Никуда я не пойду! Мне надо спешно в Москву! Где мой слон?! – Герасимов! – грозно окликнул Сумороков. Маркел повернулся к Герасимову… Но тут другой стрелец, стоявший у Маркела за спиной, вдруг саданул его по голове чем-то тяжёлым, и Маркел упал. Потом, когда Маркел очнулся, он уже лежал в каком-то подполе. Маркел присмотрелся и увидел дверь, собрался с силами и встал, начал стучать в неё и кричать что было мочи: – Эй! Открывайте, сволочи! Я царёв гонец! Мне надо спешно в Москву! Я вас всех на дыбе перевешаю! Ну и так далее. Но никто ему не открывал и даже никак не отзывался на его слова. Только когда он наконец замолчал, кто-то сказал из-за двери: – Чего орёшь? Государев дьяк всё слышит. Но государев дьяк сейчас у воеводы. Погоди немного. Маркел затаился, подумал: чёрт их знает, может, так оно и есть, сел на лежанку и принялся ждать. А ждал он так: считал до тысячи, потом до трёх тысяч, а после громким голосом спросил, ну как там. Тот голос сказал, что он сходит проверить. И ушёл. Долго ходил, Маркел весь извёлся, а после вернулся и сказал, что государев дьяк пьёт чай. Маркел опять начал кричать, бить в дверь, грозить. Голос молчал. Маркел утомился, перестал грозить, посидел немного, а потом спросил: – Тебя как звать? – Ермил, – сказал тот голос. Тогда Маркел продолжил: – Ну так скажи, Ермил, долго мне здесь ещё сидеть? На что Ермил помолчал и ответил, что государев дьяк пьёт чай, а как только допьёт, так сразу призовёт к себе и всё расскажет. – Потому что у него такой обычай, – прибавил Ермил. Маркел сел на лежанку и опять задумался. Потом начал считать, уже сразу до пяти тысяч, потому что, подумал Маркел, ночью никто с ним возиться не будет, все спят. И вообще, в сердцах подумалось, никто никакого чая по ночам не пьёт, это пустая отговорка, Ермилу надо бы за этот чай по морде надавать, вот это было бы справедливо, а пока можно поспать, ведь эти сегодня наверху говорили, что Клюев никуда сегодня не собирается, а только завтра, а завтра Маркел отсюда вырвется – и сразу к Клюеву… А пока он заснул и спал очень крепко и долго. А когда он наконец проснулся, Ермила за дверью уже не было, его сменил Пахом, и он сказал, что государев дьяк свой вчерашний чай выпил, конечно, и давно, и он сейчас у воеводы, а после сразу вернётся к себе и вот тогда и пошлёт за Маркелом. – А где слон? – спросил Маркел. – Во дворе, – сказал Пахом. – Пасётся. – А Клюев с Ряпуниным? – Таких не ведаем. Но, – тут же прибавил Пахом, – нам велено быть начеку, чтобы, как только позовут, сразу вести тебя наверх. А пока что можно подождать. Маркел задумался. И теперь он думал уже вот о чём: а почему он всем верит? Почему он думает, что так оно и есть, как они говорят? А если Клюев сразу, никого не дожидаючись, погнал слона в Москву, то он вчера целый день туда ехал и ещё полдня сегодня, и скоро в Москву приедет, а он, Маркел, сидит здесь, в подполе, вместо того, чтобы… Вот именно! И Маркел ещё подумал, потом передумал, потом опять прикинул так и сяк, а после всё-таки повернулся к двери и сказал: – А ты сходи, Пахом, наверх и там скажисвоему господину, что я вспомнил ещё одного человека, который может за меня поручиться. И ещё прибавь, что если твоему господину опять будет недосуг меня выслушать, то я скажу на него государево слово, и пусть нас тогда дыба рассудит. Иди! И замолчал. И также и Пахом молчал, он ждал, наверное, когда Маркел опять начнёт грозиться. А Маркел молчал! Тогда Пахом, было слышно, поднялся и пошёл по лестнице. А Маркел опять взялся считать, хоть, он подумал, до ста тысяч! Но получилось иначе. Не успел он досчитать до первой тысячи, как на лестнице послышались шаги, шли семеро, с огнём, первым Пахом, а после подошли к двери, Пахом открыл, они вывели Маркела и повели его наверх, всё это молча. И довели до дьяковой двери. А уже дальше Маркел вошёл сам и, не снимая шапки, поклонился. Сумороков заскрипел зубами и спросил: – Так ты что, волчья сыть, на дыбу собрался? – Я не один туда пойду, – сказал Маркел, – а мы вдвоём! – Как это так? – А очень просто! Вот ты у меня всё спрашивал, кто за меня может поручиться. Так вот, это мой господин, князь Семён Михайлович Лобанов-Ростовский, судья Разбойного приказа! – Семён Михайлович отсюда далеко, – ответил Сумороков. – Э-э-э! – потянул Маркел. – Плохо же ты нашу службу знаешь, если такое говоришь. Тогда я тебе скажу, как это наше с тобой дело будет идти дальше. Так вот, Клюев придёт в Москву и приведёт слона. А я не приду. Тогда князь Семён, мой господин, сразу спросит у Клюева, куда я подевался. Клюев ответит, что он ничего не знает. Тогда князь Семён пошлёт к вам человека. Вы тоже скажете, что ничего не знаете. Тогда наш человек пойдёт дальше в Казань. В Казани глянут в свою таможенную книгу и скажут, что я поехал с Дьяковым до вас, а дальше Дьяков пошёл сам на Ярославль. Наш человек приедет в Ярославль… Дальше рассказывать? Сумороков смотрел на Маркела, помаргивал. Маркел усмехнулся, сказал: – Жаль мне тебя, Семён Филиппович. С дураками ты связался! А теперь я скажу на тебя всё как было, а ты станешь говорить, что я кривлю, что это наговор… И нас обоих повезут в Москву и там поднимут на дыбу. И я на дыбе повторю всё как было, и Бог мне терпеть поможет! А тебе кто будет помогать?! |