Книга Долгий путь домой, страница 29 – Влада Южная

— Даже не думай покупать свой проклятый звездолет взамен старого, когда мы вернемся, — прошептала я, ощущая, как слезы наворачиваются на глаза.

Он отвернул голову к плечу.

— Любовь нельзя требовать обратно. Так меня учили. Нужно уметь отпустить, когда придет время.

— То есть, ты сейчас намекаешь, что я все-таки должна тебя отпустить обратно к протурбийцам и шлюхам?! — я старалась перевести все в шутку, но голос предательски задрожал.

В дверь постучали, и вошла Цина. По нашим лицам она, похоже, догадалась, что помешала, и хотела юркнуть обратно, но я успела ее остановить.

— Сядь, — пока служанка не успела опомниться, я повернулась к Каю и уточнила: — Как сказать это по-протурбийски?

Следуя подсказке, повторила приказ уже на языке девушки. Затем поднялась, подошла к ней, взяла за плечи, подтолкнула к креслу, в котором только что сидела, и заставила опуститься в него.

Цина довольно бесцеремонно уставилась на полураздетого Кая. Приоткрыв рот, она оглядела его снизу вверх. Тот приподнял бровь, реакция служанки его явно позабавила. С опозданием сообразив, что делает, Цина вспыхнула и отвернулась. Я усмехнулась. Наверно, сама точно так же, представься случай, глазела бы на полуголого Биру: не с каким-то сексуальным подтекстом, а просто как на того, кто сильно отличается от привычных мне мужчин. А уж если увидела бы кого-то из коренных протурбийцев в неглиже, наверно, вообще не смогла бы потом «развидеть» это зрелище.

Опустив глаза и стиснув руки на коленях, служанка заговорила.

— Что она хочет сказать? — обратилась я к Каю.

— Просит прощения за то, что могла оскорбить нас сейчас своим невежливым поведением, — отозвался он. — И еще благодарит меня за то, что вмешался вчера. Ей очень стыдно, что из-за нее все так получилось. Еще спрашивает, чем может загладить свою вину. Ее волнует мое самочувствие.

— Переводи, — попросила я Кая, а сама наклонилась и уперлась руками в подлокотники кресла, вынуждая служанку откинуться назад, на спинку, оказавшись со мной лицом к лицу. — Это правда, что Игсу выбрал тебя?

— Правда, — Цина заметно приуныла.

— Он тебе нравится?

— Нет! — ответ был высказан поспешно и сопровождался ярким румянцем на щеках.

Я с сочувствием кивнула. Не только не нравится. Он ей противен.

— Что, он так ужасен? — спросила тихонько.

Служанка поморщилась.

— Я знаю его прошлую избранницу. Она — дочка одного из охранников в свите правителя.

— Та, которой повезло родить девочку? — вспомнила я.

Моя собеседница явно поняла намек, на ее губах промелькнула улыбка после слова «повезло».

— Да. Мы с ней дружили раньше. Она рассказывала, что… — Цина вдохнула поглубже, набираясь смелости, — что нежным любовником советника Игсу нельзя назвать.

— Да уж я видела твою шею. Как часто он тебя так зажимает?

Служанка втянула голову в плечи.

— Постоянно. Я уже хочу скорее забеременеть, чтобы все это прекратилось. И родить девочку, конечно же.

— У тебя есть шанс отказаться?

— Нет, госпожа, — глаза у Цины округлились, — от такого не отказываются. Народ меня просто не поймет.

— А твои родители? Куда они смотрят?

Она вздохнула.

— У меня нет родителей, госпожа. Моя мать была личной служанкой госпожи Каиссы, я с детства помогала ей в этом доме. Потом, во время эпидемии, они умерли… никого не осталось. Господин Биру был добр, он приютил меня, дал работу и все необходимое.

— И никого из родных не осталось? — охнула я. — Ни троюродной бабушки, ни внучатого племянника?!

— Нет…

— А парень? Неужели у тебя нет мужчины, который мог бы быстренько жениться и спасти тебя?

— Нет никого такого…

— Не поверю, — возразила я, — всегда есть кто-то, кто нравится. Может, стоит с ним поговорить? Дать понять, что тебе нужна помощь?

Цина умолкла, словно в рот воды набрала. Я переглянулась с Каем и нависла над ней еще больше.

— Послушай, ты ошибаешься в том, что у тебя никого нет. У тебя есть я. Биру сказал, что отдал тебя в полное мое распоряжение. Это значит, что я не только буду приказывать тебе приносить и уносить посуду, стирать мои платья и расчесывать мои волосы. Это значит, что я должна отвечать за тебя и заботиться о тебе.

Кай перевел это, а сам вопросительно посмотрел на меня.

— Что? — отмахнулась я. — Мой отец всегда отвечает за каждого своего колониста. Мне кажется, так правильно.

Глаза Цины заблестели, когда она услышала мои слова. Она открыла рот, будто порывалась что-то сказать, но тут же умолкла.

— Я хочу тебе помочь, — снова попыталась втолковать я ей, — но не смогу помочь, если не буду знать всей правды. Поэтому ты должна ответить на все мои вопросы и ничего не скрывать.

— Тот, кто мне нравится, никогда не выберет меня… — пробормотала она.

— Почему? Он уже женат?

— Нет. Он — господин Биру.

Цина выпалила это и мучительно покраснела. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать новость.

— Тебе нравится Биру?

Она закивала.

— Так может, стоит сказать ему об этом? Может, он перед советом бы охотнее за тебя заступился? Или ему по статусу не положено обращать внимание на служанок?

— Ему не нравятся такие, как я. Ему нравятся такие… как вы, госпожа.

Кай перевел это ровным тоном, но от меня не укрылось, что он слегка нахмурился.

— А что, часто у него были такие, как я? — фыркнула я.

— Не часто, — растерялась Цина, — но наш правитель давно перешагнул возраст, в котором выбирают себе пару. Многие девушки были бы счастливы стать его женами. Но он ко всем равнодушен. Хотя у него уже есть несколько детей от разных женщин, выбор на какой-то одной он так и не остановил.

— Биру — местный сердцеед? — я выпрямилась и переглянулась с Каем.

Он пожал плечами, мол, сердечные дела полукровки его не касаются. Служанка смотрела на меня доверчивыми, как у ребенка глазами. Я впервые задумалась, сколько ей лет. Молоденькая… мы могли бы стать подругами при других обстоятельствах. Все-таки отношения госпожа-слуги казались варварством. У меня сердце сжималось, стоило представить себя на месте этой девушки.

— Мы должны взять Цину с собой, — сдалась я.

Лицо Кая тут же вытянулось.

— Ты сдурела, белоснежка? Посвятить ее в наши планы?

— А что остается делать? — развела я руками. — Ты же видишь, Игсу выбрал самое слабое звено. У бедняжки нет никого из родных. Биру на нее плевать, пока она томится от неразделенной любви к нему.