Книга Дочь королевы сирен, страница 33 – Триша Левенселлер

– Черт возьми, в последний раз говорю, Мандси, – я не хочу никакой воды! Я провел последние десять минут, выкашливая ее из легких.

– Твое тело прошло через тяжелое испытание. Ты устал, и тебе нужно что-нибудь выпить.

Мандси не пугает ни один из ее пациентов. Она бы вылечила рычащего медведя, будь он ранен. Девушка пытается поднести чашку обратно к губам Райдена.

– Я хочу, чтобы меня оставили в покое, чтобы я мог поспать. Сон же входит в процесс лечения?

– Да, но у тебя может быть сотрясение мозга, если обо что-то ударился под водой. Кто-то должен присматривать за тобой.

Корабль раскачивается. Мандси отступает, чтобы удержать равновесие, но часть воды из чашки, что она держит, все же проливается. Райден приподнимается на локтях с того места, где он лежит на полу. Когда корабль снова выпрямляется, я вхожу в свою спальню.

– Мандси, – говорю я, – спустись вниз и проверь, как там Рослин. Убедись, что с ней все в порядке.

Мандси уходит, а Райден смотрит на меня с тревогой:

– Она тоже упала в воду? Она…

– С ней все в порядке благодаря тебе, – уверяю я его. – Я просто хотела, чтобы Мандси ушла подальше от такого грубияна, как ты.

Его беспокойство сменяется сердитым взглядом:

– Я сказал, что хочу остаться один.

– Это моя комната, и я только что спасла тебе жизнь. Мог бы проявить немного благодарности к людям, которые пытаются тебе помочь.

Теперь Райден не смотрит на меня – с яростью уставился на собственные ноги.

Ему удалось надеть сухие бриджи. (Я уже высушила себя как могла.) Полотенце висит у него на шее, не давая воде с волос капать на голую грудь. Рядом лежит сухая рубашка, но у него, вероятно, нет сил натянуть ее.

– Нужна помощь с этим? – спрашиваю я, указывая на рубашку.

– Если ты не уйдешь, уйду я.

Он пытается встать; по крайней мере, я думаю, что он это делает, потому что его ноги дрожат.

Я бросаюсь вперед и толкаю идиота в плечи.

– Что ты делаешь?

Он бьет меня по рукам, но не сильно, и снова пытается встать.

– Оставь свою задницу на моем полу, – приказываю я.

– Попробуй меня заставить, – огрызается он. – Сегодня ты уже нарушила одно обещание. Можешь нарушить и другое!

У меня отвисает челюсть.

– Так вот в чем дело?

Он все еще не смотрит на меня.

– Ты действительно предпочел бы, чтобы я позволила тебе утонуть?

– Перед тем как стать частью этой команды, я ясно изложил свои условия: ни при каких обстоятельствах не использовать свои способности на мне.

– Ты же мог умереть!

Он поворачивается в мою сторону, его глаза мгновенно находят мои.

– Тогда ты должна была позволить мне это сделать. Я практически убил себя, пытаясь подчиниться тебе. Я едва могу поднять руки, а про ноги вообще молчу. У меня такое чувство, будто я плавал годами без остановки. И не потому, что я боролся за свою жизнь, а потому, что пытался повиноваться приказу сирены.

– Ты ведешь себя глупо. Я не сделала ничего плохого.

Он что-то бормочет себе под нос. Я ничего не говорю, но если Райден собирается меня оскорбить, лучше бы ему набраться наглости сказать мне все прямо в лицо.

– Что ты сказал? – спрашиваю я.

– Ты была как он.

Я ничего не понимаю. Как он?

– Как кто?

– Джескор, – выдыхает он так слабо, что я почти не слышу.

Райден смотрит вдаль отсутствующим взглядом, размышляя о прошлом. Я понимаю, что задела какую-то больную мозоль.

Я слишком хорошо знаю, каково это – быть воспитанным пиратом. Но я до конца не знаю, какой была жизнь Райдена в детстве. Что сделал с ним отец?

– Что случилось? – спрашиваю я.

Его глаза снова сужаются, глядя на меня.

– Я хочу побыть один.

– Прекрасно, – рычу я и бросаю большое пуховое одеяло со своей кровати ему на голову.

Может, Райден слишком слаб, чтобы как следует укрыться, и вскоре задохнется, но, вероятно, слишком глупо надеяться на подобное.

Я ухожу, прежде чем могу представить, как душу его. Как Райден смеет пугать меня до смерти, а потом переложить вину за это на меня?! Нужно сбросить его задницу обратно в море.

– Киран, спустись вниз и скажи Мандси, что, если с Рослин все в порядке, она должна остаться с Райденом. После этого можешь отдохнуть. Я останусь у штурвала.

Он открывает рот.

– Если собираешься спорить со мной, настоятельно рекомендую этого не делать. – Что-то в моем тоне заставляет Кирана повиноваться, ни секунды не колеблясь.

* * *

Проходит два часа. Туманный рассвет наконец выглядывает из-за горизонта, отбрасывая немного света, чтобы мы могли лучше видеть. Киран снова остается у штурвала, пока я отдыхаю от битвы с морем. Корабль постоянно приходится поворачивать в волны, чтобы он не опрокинулся. Как будто буря – это проявление гнева моего отца.

Жестокий порыв ветра налетает на корабль, воздух трещит. Я предполагаю, что это всего лишь гром, пока не чувствую, что корабль начинает наклоняться. Я ничего не могу сделать, кроме как смотреть, как грот-мачта ломается прямо под вторым парусом. Она падает на борт корабля, прорезая перила и проделывая дыру в палубе. Остаются только обломки дерева и несколько веревок.

Я бегу к люку, открываю его и кричу:

– Ниридия, приведи сюда команду! Сейчас же! Пока нас не затянуло непонятно куда!

Экипаж высыпает на палубу с ножами и топорами в руках. Они разрезают веревки и рубят дерево, что делает корабль тяжелее. Радита указывает, как справиться с заданием быстрее и эффективнее.

Сломанная мачта падает в море, а корабль наклоняется в противоположную сторону. Мы раскачиваемся взад и вперед, пока судно не выравнивается.

Так же медленно, как и надвигалась, буря отступает. Море затихает, а небо проясняется. Солнце на небе поднимается все выше.

Радита дает экипажу немного передохнуть, прежде чем приказать собрать все обломки. Морские водоросли запутались в перилах. Повсюду валяются обрывки веревки. Деревянные обломки усеивают палубу. Радита говорит команде, какие части оставить, а какие выбросить за борт. Некоторые девушки принимаются за восстановление перил и палубы, что были разрушены.

Бизань-мачта и фок-мачта все еще на месте, но такелаж безвольно свисает с палубы, развеваясь на более спокойных ветрах. Грот-мачта плавает в воде неподалеку. Несколько девушек садятся в лодки, чтобы попытаться спасти паруса и «воронье гнездо».

Только тогда я осознаю, в каком затруднительном положении мы оказались.