Книга Сердце дракона. Том 12, страница 85 – Кирилл Клеванский

Клану Кесалия, новому аристократическому клану Дарнаса требовался свой квартал, так что под данные цели решили использовать именно эту землю. Хотя выбора-то особого тогда, да и сейчас тоже, и не было.

За прошедшие месяцы пустынный двор, на котором раньше кроме сорняков ничего не было, превратился в прекрасный сад. Благодаря усилиям Доры, её сестры и Анетт от него теперь было взгляда не оторвать. Но любому, кто попытался бы проникнуть сюда без дозволения, пришлось бы несладко. Сад был не только прекрасен, но и смертельно опасен.

Сам же дом постепенно реставрировали, превращая его из скромной лачуги в замковый-дворец, на подобии того, что стоял в Запретном Городе.

— Меньше нервничай, — Том, по случаю, даже горлянку закрыл.

Эйнен «посмотрел» на него так, как смотрят, обычно, на полного идиота. Хаджар даже удивился, что островитянин способен на проявление столь неприкрытых эмоций.

— Нет, ну а что я, — развел руками бывший аристократ. — что, неправильно сказал.

— Том, — протянул Хаджар. — все ты правильно говоришь, только делай это молча.

— Молча говорить?

— Да.

— А это как, варвар?

— Не знаю, но выясни, пожалуйста, в ближайшее время.

Том хотел что-то сказать, но затем поднял раскрытые ладони и отвернулся к окну. Хаджар же заметил, что у Эйнена слегка дрожат руки. И это было не столько от нервов, сколько из-за страха.

Надо же, его бравый друг и брат бился с ним в таких битвах, от которых даже у более сильных адептов затряслись бы поджилки. Островитянин был готов без заминки и сомнений броситься в самоубийственную атаку, в попытке спасти товарища. Сражался с тварями. Шел наперекор целой Империи.

Но… боялся того, что сейчас происходило этажом выше.

И Хаджар хотел бы сказать ему какие-то слова. Слова поддержки или может даже утешения.

Но это было бы лишним.

Ненужным.

Он просто положил ладонь на плечо другу. Эйнен поднял на него взгляд своих нечеловеческих, фиолетовых глаз. В них отразилась немая благодарность и признательность.

Вдруг по лестнице сбежала знакомая чернокожая красавица.

Вспотевшая, но счастливая и улыбающаяся, она посмотрела на Эйнена.

Тот тут же вскочил.

— Посмотри сам, — ответила она на незаданный вопрос.

Все вместе — Том, Хаджар и Эйнен рванули наверх. Они столкнулись на лестнице, потолкались, после чего пропустили Эйнена вперед.

Весенней бурей тот влетел в комнату, где уже собирали свои инструменты акушерки. На огромной постели, под резным балдахином, лежала взмокшая, слегка побледневшая и явно уставшая Дора.

Она держала в руках сверток из одеял и простыней. Она смотрела на Эйнена и улыбалась. Тот подошел к ней и, нагнувшись, поцеловал в лоб, после чего бережно поднял на руки свое дитя.

— Брат, посмотри, — впервые Хаджар слышал такой голос. Голос человека, который, кажется, получил все, чего только можно желать. Голос того, кто был счастлив. — Посмотри, какой он.

Хаджар подошел. На руках Эйнена мирно спал маленький новорожденный. Слегка фиолетового оттенка — но это, вроде, было нормально.

Хаджар плохо разбирался в детях.

— Придумай ему имя, любимый, — произнесла Дора. Слова давались ей тяжело, но в глазах сияло точно такое же, чистое, незамутненное счастье. — Имя…

Эйнен провел пальцем по щеке малыша, после чего произнес:

— Шакур, — прошептал он. — Это сложно перевести на язык Империи, но приблизительный перевод будет означать «Спокойный» или «Мирный».

— Спокойный Мир, — повторила Дора. — мне нравится.

Эйнен, вдруг, повернулся к Хаджару и указал на чан с водой.

— В нем есть половина крови от свободных пиратов моей родины. Окажешь ли ты мне честь, брат?

Сердце Хаджара пропустило удар. Что-то горькое застряло у него в горле.

— Это честь для меня, — ответил он.

— Нет, ну может вы уже закончите со своими нежностями, — Том приложился к горлянке, но на него никто не обращал внимания.

Хаджар подошел к чану с водой и, обнажив кинжал, провел им по ладони. Густые капли алого цвета упали внутрь и вода окрасилась в нежно розовый.

— Возьми моего сына, Хаджар, — Эйнен протянул другу сверток.

Видит Высокое Небо, чего только не держал в своих руках Хаджар Дархан. С кем он только не бился. Кому не противостоял. Но именно в этот момент, именно в эту секунду, впервые руки его дрогнули.

Точно так же, как недавно у Эйнена.

Он принял сверток бережно и осторожно. Аккуратно. Стараясь даже не вздохнуть лишний раз.

Эйнен же нагнулся к новорожденному и зашептал ему на ухо на языке своей родины.

— Здравствуй сын мой, Шакур. Ты пришел в жестокий, черствый мир. Не устрашись его. Вода и кровь будут сопровождать тебя. Будь сильным. Будь отважным. И пусть ветер наполняет твой парус на пути к твоим мечтам. И придет тот день, когда ты обретешь себя.

Хаджар опустил ребенка в воду, а затем вытащил его. Мальчик не плакал. Лишь открыл свои нечеловеческие, лиловые глаза и уставился на Хаджара.

— Это твой дядя, Шакур, — продолжил шептать Эйнен. — его дух будет оберегать тебя на пути к твоей мечте. Люби его так же, как любишь отца и мать, ибо кровь его стала первой кровью, которая прошла вместе с водой сквозь тебя.

Хаджар же смотрел на эти глаза и та пустота, которая пожирала его на холме, показалась ему незначительной.

Зачем ему сражаться?

Чтобы не пришлось Шакуру. И таким, как он.

Чтобы однажды наступил мир.

* * *

Хаджар нагнулся над ночным цветком. Распускаясь лишь во тьме, он сиял лазуритом.

— Ты уходишь даже не попрощаешься с ним?

Хаджару не надо было оборачиваться, чтобы узнать в говорившей Дору.

— Он отправится вместе со мной, но… теперь у него сын. И ты. Это куда важнее очередной бессмысленной войны.

Дора промолчала.

Хаджар поправил заплечный мешок и открыл ворота, он должен был хотя покинуть это место в достойной манере, а не сбегать при помощи техники перемещ…

— Я не ненавижу тебя, потомок Врага, — вдруг проговорила, с нажимом, Дора. Хаджар не видел её, лишь слышал. — Ты брат моего мужа. Ты крестный отец моего ребенка. Помни, что здесь твой дом. И ты не гость в нем. Ты часть нашей семьи.

— Очень странной семьи, да? — улыбнулся Хаджар.

— Очень, — засмеялась Дора.

Хаджар сделала шаг за ворота и белая молния забрала его с собой.

Дора осталась одна в саду. Она смотрела на небо, где исчезала белая вспышка. Она стремилась в сторону Сухашима.