Книга Вызов, страница 11 – Трой Деннинг

— Киньон, если он не проделывал бреши в Стене Шарнов, то как объяснить тот факт, что фаэримм пробрался через неё? — Благородный лорд покачал головой от отчаяния. — Галаэрон, как это у тебя получилось?

Мелегонт повернулся к ним.

— Не то, чтобы Галаэрон должен вам это объяснять, но это не его вина. Произошло, неприятное… ээ… смешение магии, которое и проделало брешь в Стене Шарнов. Так что вся ответственность за это лежит не на его плечах, а на моих. Я должен был предвидеть возможность такого развития событий. Теперь, добрейшие господа, покорнейше прошу простить нас, но нам очень нужно идти.

Мелегонт схватил Галаэрона за локоть и подтащил его к тропинке, и только тогда эльф осознал, что они были у цели. Зал Благородной Охоты представлял собой колоннаду парящих в тени деревьев, которые окружали Поющий Ручей Солонора Теландира — журчащий серебряными водами фонтан, чья музыка могла исцелить любую рану. Дайнод и Эамонд уже растворились между двумя стволами и держали Такари на весу, взывая к Благородному Охотнику Трушоту.

— Я знаю, все эльфы имеют особую связь друг с другом, но мы должны предупредить Старейшин Холма, — сказал Мелегонт, всё ещё не подозревающий, кто привязался к ним. — Помни, время есть только до заката.

— До заката? — переспросил Киньон. — А почему до заката?

В своё время узнаете, — сказал Мелегонт, — а сейчас, как я уже говорил…

— Это только догадка, — Галаэрон игнорировал настойчивые толчки мага и продолжал говорить с мастером стражи гробниц. — На самом деле, возможно, они уже на свободе, но этот человек наложил заклятья, которые, как он надеется, удержат их до вечера.

— До сегодняшнего вечера? — лорд Дуирсар тревожно взглянул на Киньона. — Но это же совсем скоро.

Мелегонт задумчиво перевёл взгляд с Галаэрона на лорда Дуирсара, и, похоже, понял, с кем тот разговаривает. Он сделал шаг вперёд и обратился к эльфийскому лорду.

— Милорд, я знаю, что по эльфийским меркам такой срок лишь короткое мгновенье, но позвольте вас заверить, что если вы сможете выделить мне небольшой отряд волшебников и трёх высших магов, то к концу этого срока ситуация будет под контролем.

Лорд Дуирсар взглянул на Мелегонта, как на сумасшедшего:

— Тебе, человек? Я бы сказал, что ты уже достаточно натворил. — Он повернулся к Киньону. — Бери с собой всех, кого нужно, мастер, хотя в одном я с осквернителем гробниц согласен — один-два высших мага не помешают, если, конечно, они согласятся прервать свои исследования.

— Если? — переспросил с досадой Мелегонт. — Милорд, возможно, я неясно выразился, необходимы я плюс три высших мага…

— Не смей говорить, что мне нужно, — сказал Дуирсар. — Ещё когда твои предки сидели в пещерах, Эвереске уже было много-много лет. Полагаю, что мы более чем способны справиться с любой проблемой, возникшей из-за вас.

— Странно, что твоя голова не остроконечна как уши! — резко сказала Вала. Она шагнула к эльфу-лорду и тут же оказалась лицом к лицу с кончиками дюжины острейших мечей, среди которых был и меч Галаэрона. Она остановилась, не поведя и бровью. — Вы даже не представляете с кем…

— Не надо, дитя, — Мелегонт поднял руку, чтобы она замолчала, — если эльфам не нужна наша помощь, есть те, кто примет её.

— Возможно, но до них трудно будет добраться из костяной клетки, — сказал Киньон. — Не в правилах Эверески освобождать расхитителей гробниц.

Он пробежался взглядом по толпе, и Галаэрон понял, что мастер уже ждал решения Старейшин.

— На случай, если это что-то значит, гробница, которую они вскрыли, принадлежала клану Вишаан, — сказал Галаэрон. Хотя Мелегонт вёл себя нахально и бесцеремонно, полагая, что древняя магия эльфов уступала его собственной, он всё же только хотел помочь, и честь Галаэрона обязывала его выступить в защиту людей. — Эти люди ничего не украли. Они не наносили преднамеренного вреда, и, по правде говоря, пострадал только проклятый богами клан.

Киньон Колбатин сухо посмотрел на Галаэрона:

— А как же потерянные жизни? Жизни членов твоего отряда?

— Так ими распорядилась судьба, — ответил Галаэрон. — А если и не судьба, то их смерть лежит на моей совести.

После этих слов Вала аж присвистнула, и тихо пробормотала:

— А у червя-то есть хребет…

Галаэрон не обратил на неё никакого внимания и указал на Мелегонта:

— Когда напал фаэримм, все люди, кроме него, были у нас в плену, а тем фактом, что кто-то вообще выжил, я обязан именно ему.

— Так ты считаешь, что люди не совершили преступления? — спросил Дуирсар.

— Совет не должен торопиться с выводами. Галаэрон всё же был стражем гробниц и едва ли мог согласиться с тем, что вскрытие оной — не преступление. — Но здесь есть много факторов, которые необходимо учесть.

Лорд Дуирсар посмотрел на членов Совета. И хотя неуверенности на их лицах не заметил бы ни один человек, Галаэрону она была очевидна. Эльфы не принимали скоропалительных решений, они не жестокие создания, и даже людей не станут приговаривать к смерти, не разобравшись во всём.

После некоторого молчания, Дуирсар повернулся к Галаэрону:

— Пока Старейшины Холмов будут принимать решение, забота о наших гостях поручается твоей семье. — Потом он повернулся к Киньону Колбатину, — если, конечно, у мастера стражи гробниц нет для него более важных дел.

— Ничего, что может ему помешать. — Мастер повернулся к Галаэрону и указал своим тонким подбородком на Зал Благородной Охоты. — Позаботься о Такари и Эамонде. Мы поговорим о погибших, когда я вернусь.

Киньон отвернулся, и остальные Старейшины Холмов двинулись прочь, оставив озадаченных людей смотреть им вслед. Пленники смутились ещё больше, когда Галаэрон стал развязывать им руки.

— Мы свободны? — спросил Мелегонт.

Галаэрон покачал головой.

— Сейчас вы мои гости.

— Но фаэриммы…

— О них позаботится Эвереска, — сказал эльф, — вы предупредили Старейшин Холма, и теперь будете ждать их решения по поводу вскрытия гробницы.

Люди посмотрели на свои свободные руки, казалось, что они озадачены больше, чем когда бы то ни было.

— В моей семье с гостями не обращаются как с пленниками, — объяснил Галаэрон.

— А если мы уйдем?

— Вы не должны, — ответил Галаэрон. — Моя семья поручилась за вас.

— Серьёзно? — спросила Вала. — Когда же это ты успел?

— А я этого и не делал, — Галаэрон вернул ей меч. — Вы сами это сделали, когда с честью и самообладанием выдержали издевательства. А эти добродетели старейшины особенно ценят.

Внезапно в глазах Валы зажглось понимание.

— Но ты выступил в нашу защиту, — она одарила его неумелой улыбкой. — Беру назад половину тех гадостей, что наговорила о тебе.