
Онлайн книга «Мастер осенних листьев»
– Второе, – сказал Беарт. Скаринар вздохнул. – Не угадал, – он показал на Эльгу, – ей я обещал безумие. – Не верьте ему! – вскрикнула Эльга. Колодник оскалился. – Я знал, кто у меня в противниках. Кто… Он умолк. Взгляд его затуманился. Скаринар присел перед ним. Лицо его сложилось в жалостливую гримасу. – Ай-яй-яй, как это быстро произошло! – качнул головой мастер смерти. – Был энгавр, сделался сумасшедший. Колодник дернулся к нему, клацнули зубы. – Ай-яй-яй, – повторил Скаринар весело. – От тебя, пожалуй, надо держаться подальше. Ты какай-то… обезумевший! Он расхохотался, пока лишившийся разума пленник рвался из колодок, тянул жилистую шею, тряс бородой, сжимал и разжимал пальцы и плевался. Слюна пузырилась на его губах, полные лихорадочного блеска глаза вращались в глазницах. Эльга отвернулась. – Ты смотри, смотри, – сказал ей Скаринар. – Развернись. – Я бы хотела пойти работать, – сказала Эльга. – Уже? Нет, погоди. – Р-р-ры! – прорычал Беарт Горстро. Скаринар посмотрел на него со странной нежностью. – Знаешь, – сказал он Эльге, – выпусти я его, он бы убил тебя, не задумываясь. Возможно, бил бы тебя о доски помоста, пока твой череп не треснул и не лишился мозгов. Но и потом, думаю, не остановился бы. – Вы хотите получить панно? – Ладно, – сказал Скаринар, и безумец поник головой. Нитка слюны свесилась до помоста. – Следующие – коротко. Он повел Эльгу, показывая остальных колодников: двух женщин и четверых мужчин. Завывал кафаликс, объявляя их убийцами и бунтовщиками. Тенью следовал страж. Холодное солнце висело в небе. Скаринар демонстрировал мастерство, заставляя пленников кричать, хохотать, биться в припадке. Хрустели кости («Смотри, я могу сделать их хрупкими»), кровь текла горлом, из ушей, носа, глаз, кто-то проглатывал язык, кто-то не мог вспомнить свое имя («Смотри, я могу убить память»), жизнь покидала тела колодников по частям, торопливо или с задержкой, мучительно растягивая мгновения. Эльге казалось, что внутри она – дерево. Покрылась твердой корой и ничего не чувствует. Ничего. Или, как Беарт Горстро, сошла с ума. – Все! Скаринар взмахнул руками. Он пробежал в конец помоста и вернулся, едва не поскользнувшись на кровавой луже, не успевшей впитаться в доски. Расхохотался – видимо, это показалось ему забавным. – Все! Подвинув пленников у помоста, подъехала телега, и стражники, сняв колодки, сноровисто поскидывали на нее мертвецов. Мир, площадь, люди, небо в глазах у Эльги порыжели, запламенели осенним узором. Куда ни посмотришь, все чудится красное. Кровь, смерть. В отливающих черным брызгах. – Ах, вы еще, – в наигранном удивлении Скаринар воззрился на три десятка стоящих в цепях людей. – Поднимайтесь, поднимайтесь. Смотри, Эльга, какие у нас замечательные бунтовщики! Ах, как они меня ненавидят! Какой будоражащий запах! Ты чувствуешь? Он дернул Эльгу за рукав, чтобы она не стояла на пути пленников, потом прижал к себе. – Сделай вид, как будто это прием в мою честь, – шепнул он ей. – Я – кранцвейлер. Ты – моя жена. Кланяйся. Тычок в бок заставил Эльгу вздрогнуть. – И улыбайся. – Что? – Улыбайся! Эльга почувствовала, как, помимо ее воли, губы раздвинулись в подобии улыбки и так и застыли. На помост, звякнув кандалами, шагнула человеческая фигура. – Рады вас видеть! – сказал Скаринар. – Не задерживайтесь! Стражник подтолкнул фигуру дальше. – Рад, рад, что вы почтили нас своим вниманием! Новый пленник на миг заслонил Эльге свет. Приветствуя его, она чуть присела. Или не она? Костры узоров обжигали сердце. – Проходите. Скаринар подарил ей новый тычок. – Приветствуй гостей! Эльга, присев, подняла глаза к очередному пленнику. В изодранном муландире, босой, с перевязанной головой, в кандалах, сомкнутых на запястьях, перед ней стоял… – Господин Некис, – прошептала она. Невысокий, крепкий командир отряда, когда-то делившего на меже Башквицев и Ружей, улыбнулся ей одними губами. – С ним? – спросил он, показав глазами на Скаринара. – Нет. Воин кивнул, словно не ожидал другого ответа. В следующее мгновение Эльга отлетела в сторону, звякнули, распадаясь, кандалы, в руке у господина Некиса появился кинжал, тонкое, узкое жало, кто-то из пленников повалил ближнего стражника, еще двое, сбросив цепи, ринулись за своим командиром к Скаринару. В их руках были простые ножи. Сколько оставалось господину Некису – шаг, несколько ударов сердца? Все вдруг остановилось, замерло. Эльга обнаружила, что так и не приземлилась на помост, между ней и досками можно было просунуть ладонь. Люди застыли в движении, лица их сморщились, одежды собрались в складки, глаза остекленели. Болт, выбитый из кандалов, повис в воздухе. Нацеленный в мастера смерти кинжал, полоска смертельной стали, на локоть не достал до фиолетовой свитки. Раздался глухой смешок. – Кажется, я еще немного умею убивать время, – повернул голову к Эльге Скаринар. – Недавно обнаружил. Единственный из всех застывших, скованных неясной природой людей, он обладал свободой движения. Отступил от кинжала, щелкнул по нему ногтем – дзонн! – потом, поднырнув под руку господина Некиса, подобрался к Эльге. – Я мог бы убить их и так, – доверительно прошептал Скаринар, вглядываясь в лицо девушки, – но решил устроить маленькое представление. Ты впечатлена? Он повернулся и сел, скрестив ноги, похожий на зрителя, перед которым заезжие артисты разыгрывают историю. – Сейчас, – сказал он. Мир отмер. По небу заторопилось облако, продолжил полет лист, сдернутый с липы, Эльга упала, отбив бедро и локоть и невольно вскрикнув, рядом свернулась черной змеей подпиленная кандальная цепь, придушенный, сполз на доски стражник, а господин Некис и два его помощника, их ножи и его кинжал сдвинулись к тому месту, где должен был стоять Скаринар. Грудь, живот, шея – чтобы наверняка. Смер-рть! – Ай, – сказал Скаринар, глядя на пронзенную пустоту, – я, должно быть, убит. Командир Некис повернул голову. На лице его отразилось ошеломление, но в следующий момент он уже был мертв и упал на помост, разбивая нос и губы, не успев сделать и шага. Кинжал вылетел из пальцев. Соратники его свалились тут же. Глаза одного уставились на Эльгу. Все остальные пленники, и те, кто поднялся на помост, и те, что столпились на подъеме, умерли разом. В одно мгновение. |