Онлайн книга «Цена откровения»
|
Он зажмурился. Мысли лихорадочно заметались. Все же это крутится вокруг Инги. Его отношения с другими бабами ни при чем. Володя Грехов ошибся. Инга! Это ее пощечина с того света. Кто-то решил отомстить за нее. И почерк был ее. Но кто?! – Даю тебе еще неделю, – неожиданно смилостивился шантажист. – Через неделю заплатишь все или… Телефон отключился. Вениамин замер. Три долгих минуты прокручивал весь разговор в голове и неожиданно рассмеялся. Он понял! Он все понял! – Володя, ты себе не представляешь, что я только что пережил, – позвонил он Грехову уже из машины. – И что же? – вежливо отозвался тот, хотя, судя по шуму, находился где-то в магазине и наверняка был занят. – Я понял, кто меня шантажирует. Только что был звонок… – Уже не записка, а звонок? – изумился коллега, спросив у кого-то разрешения проехать с тележкой к апельсинам. – Звонок. Платить, разумеется, я отказался. – Не боишься? – с сомнением спросил Володя. – Вдруг обнародуют твои художества и… – Меня в кино нигде нет. Я режиссер. И оператор, – хохотнул Вениамин, ловко перестраиваясь в левый крайний ряд. – Так, частями… Но лица нигде. – Красавчик! – фыркнул Грехов, и непонятно было: хвалит или осуждает. – Так кто, кто тебя шантажирует? Ты сказал, что понял. – Да. Понял. Это родители Инги. – Родители?! Грехов замолчал так надолго, что Вениамин забеспокоился и окликнул его. – Сомнительно как-то, Веня, – тут же отозвался Грехов. – Родители Инги, по сведениям, интеллигентнейшие люди. Чтобы они промышляли шантажом… Не верится как-то. – А что ты скажешь, если я тебе поведаю одну историю? Как ее мамаша подкараулила меня у подъезда, сам знаешь какого, и устроила на глазах у моей девушки скандал. – Да ты что! – ахнул Грехов и, кажется, занял очередь в кассу. – Да. Принялась плакать. Стыдить меня. Я не знал, как реагировать. Нет, был бы один, нашелся бы. Но со мной была дама. И… – И что твоя дама? Как она отнеслась к этой сцене? Убежала? – Да прямо! Она рассмеялась тетке в лицо. И мы вошли в подъезд. Все сходится, Вова. Это точно ее родители. Они знали адрес. Знали о наших отношениях. И, замечу, в записке деньги требуют передать ее родителям. Все сходится! Ну ладно… Я им устрою! Вениамин неожиданно свернул к цветочному магазину. Завершив разговор с Греховым на шутливой волне, он выбрался из машины и вошел в павильон. Розы… Его жена, которую он нашел в парикмахерской, всегда любила розы. Может, не предполагала, что существовали еще и бегонии, и гортензии, и орхидеи? Образованности ноль! Ладно, розы – значит, розы. Он купил сразу тридцать одну штуку белоснежных. Их красиво нарядили в шуршащую упаковку. И перевязали бантом. Пожелали ему хорошего вечера. Убирая розы на заднее сиденье машины, Вениамин подумал, что для хорошего вечера не хватает бутылки хорошего вина или хотя бы торта. Он сходил в соседний супермаркет. И вино купил, и торт. Все это прилагалось к хорошим новостям о его новом назначении. И надо отметить то, что он, наконец, вычислил шантажиста. Через неделю, когда тот позвонит, Вениамин уже будет диктовать ему условия, а не наоборот. Пригрозит, к слову, разоблачением. Полицией. Уголовной статьей и реальным сроком заключения. А вот интересно, кто додумался до этого: мама или папа Инги? Кто решил мстить ему таким нелепым образом за смерть дочери? Из темноты на него вышли оба: и мама и папа. Он так растерялся, что едва не выронил бутылку из рук. Они вышли, встали плечом к плечу и заговорили разом. Оба! – Празднуешь? Празднуешь, мерзавец?! – гневно зашипел отец Инги. Вениамин догадался, что это ее отец. Слишком очевидным было сходство. – Нашей доченьки нет, а ты букеты покупаешь, вино! – наслоился на слова отца голос матери. – И тортик! – закончил папаша. – Инги нет, а ты празднуешь! Что, интересно?! Может, поделишься, по какому поводу праздник? – Отец шагнул вперед и схватил его за карман на куртке. – Старый ловелас. Пес! Что за праздник, отвечай?! Он не мог им рассказать вообще ничего. Ни о новом назначении, ни о том, что просто решил порадовать жену, которую не любил. Ни о своих подозрениях в их адрес. Все его слова вызвали бы новый поток гнева и, возможно, ругательств на повышенных тонах. А это непременно привлечет внимание соседей, которым вдруг вздумалось одновременно с ним парковаться. Им было интересно. Они прислушивались. И мешкали возле своих автомобилей. Вот чего Вениамину точно не хотелось, так это соседских сплетен. Поэтому он предложил супругам Голубевым отойти подальше. Или сесть в его машину. Ни того ни другого они делать не пожелали. Но говорить стали тише. Обвинения сыпались одно за другим, но почти шепотом. – Вы всерьез считаете меня виновным в том, что стряслось с вашей дочерью?! – ахнул Вениамин, когда они замолчали. – Но я не психиатр, не невролог! Я никому никогда не выписывал того, от чего Инга умерла. И мы с ней расстались. Вы же знаете… Он поискал в темноте силуэт матери Инги. Она давно уже отступила за спину мужа и помалкивала. – У нее был другой доктор. Тот занимался психикой. Не я! – Того другого доктора так и не смогли найти. Мы наняли частного сыщика, заплатили деньги, а результата нет, – неожиданно пожаловался отец. Выбор! Перед ним сейчас стоял выбор: сдать Грехова или нет? Сдать или нет? Если он отошлет родителей Инги напрямую к Володе, что может случиться? Да все что угодно! Володя, очищая собственное имя и спасая зад, такого про него расскажет! И про кино запретное непременно. Так, стоп! Если они шантажисты, про кино должны знать. А они ни разу его в этом не упрекнули. – А зачем вы меня шантажируете, товарищи дорогие? – решил он прощупать супругов. – Так грязно! Невероятно непорядочно с вашей стороны требовать у меня деньги. И за что? За то, что я спал с вашей сорокалетней дочерью? Она… Она сама меня соблазняла, являясь на прием. И это не было ложью. Инга вела себя, мягко говоря, не скромно. – Я собираюсь пожаловаться на вас в полицию. Он заметил, что супруги стихли. И тоже умолк. Пауза длилась бесконечно долго. Ему не терпелось домой. Впервые за долгие годы хотелось попасть в собственную квартиру, к ворчливой жене. И вручить, наконец, ей все свои подарки, держать которые было крайне неудобно. Зря он не взял пакета в магазине. И зря вообще все это затеял. Желание отпраздновать давно иссякло. Осталась досада. – В полицию? На нас? – странно бодрым голосом произнес отец Инги. |