Книга Осень цвета кофе, страница 11 – Наталия Антонова

– Девушки разные бывают, – всё так же серьёзно ответил Григорян.

Аветика так и подмывало указать следователю на то, что, хотя он старше его и по годам, и по званию, у него у самого никакой девушки не имеется, кроме подруги детства Мирославы Волгиной. Но это не считается.

Однако оперативник благоразумно промолчал, прекрасно зная, что ввязываться в пререкания со следователем себе дороже.

Наполеонов расценил молчание оперативника по-своему и спросил:

– А где ты сейчас, Аветик?

– На автобусной остановке. Вот и автобус мой как раз подходит.

– Слушай, Аветик, ты уже, наверное, все ноги стоптал и не обедал ещё, давай я к этой Матильде, тьфу, Филаретовне пошлю Славина! – пожалел следователь старлея.

– Да нет, не надо, Александр Романович! Мне лучше самому это дело завершить, – проговорил Аветик, проходя вовнутрь автобуса, – да и не устал вовсе.

– Ну, смотри.

– Да, ещё!

– Что такое?

– Я взял у Переверзевой её фотографию, где она в синей ветровке.

– Утянул, – усмехнулся следователь.

– Нет, попросил.

– И она дала?

– Дала.

– Экая дурища! – полувосхищённо-полупрезрительно охарактеризовал девушку следователь.

– Я думаю, что она не такая уж глупая, – заступился за Ольгу Григорян, – думаю, что она сообразила, что фотографию её мы и так раздобудем. А тут она её, получается, добровольно выдала.

– Может, ты и прав, мой юный психолог, – с тонкой иронией заметил Наполеонов. – Не забудь показать фотографию Гусятникову и Погорельскому.

– Как можно, Александр Романович! – с едва уловимой обидой в голосе отозвался Аветик.

– Ладно, Григорян, ты не обижайся, я в твоей памяти не сомневаюсь, но напомнить лишний раз младшему товарищу никогда не помешает.

Оперативник ничего не ответил.

– Я ещё чего хотел тебе сказать, – вздохнул следователь.

– Слушаю.

– Слушает он, – усмехнулся Наполеонов. – Ты, надеюсь, понимаешь, что тот факт, что Переверзеву видели после её ссоры с Каримовым, ни о чём не говорит.

– В смысле?

– В том смысле, что она могла вернуться десятого сентября и убить Костюкова.

– Могла, – согласился Григорян. – Только зачем?

– Вот это нам и предстоит выяснить. Отбой, – проговорил следователь и отключился.

«Вот зануда», – подумал Григорян, подавив вздох, но тут же напомнил себе, что с Наполеоновым работать не так уж плохо. А ведь бывают и такие следователи, что хоть караул кричи.

Автобус останавливался в пяти минутах быстрой ходьбы от дома, где произошло убийство. Аветик дошёл за четыре, он уже хотел направить свои стопы к нужному ему дому, как, услышав звонкое собачье тявканье, невольно обернулся.

«Уж не Матильда ли собственной персоной?»

Так и есть, неподалёку от клумбы сидела болонка точь-в-точь такого цвета, в какой красятся женщины, чтобы выглядеть платиновой блондинкой.

А вот хозяйки поблизости не наблюдалось.

Аветик повертел головой во все стороны.

«Куда же она подевалась?» – подумал он.

А потом заинтересовался, отчего собака сидит возле клумбы и тявкает не переставая.

Он подошёл поближе и заметил, что болонка уставилась в одну точку. Оперативник проследил за её взглядом и увидел лежащий среди розовых и лиловых петуний небольшой красный мяч.

– Игрушка твоя на клумбу улетела? – сочувственно спросил болонку Аветик.

– У-у, – подтвердила та его предположения.

– Сейчас достанем, – пообещал он.

– Гав! – «пожалуйста, поскорее» – перевёл Аветик короткий собачий звук.

Григорян осторожно прошёл по краю клумбы, протянул руку и, достав мяч, бросил его собаке.

– Гав, гав! – радостно залаяла болонка.

Аветик решил, что болонка благодарит его, и ответил:

– Да, пожалуйста, играй на здоровье своим мячом, только больше не закидывай его на клумбу.

– У-у, – ответила понятливая Матильда, схватила мячик зубами и потащила его на заасфальтированную площадку.

– Умная собака, – восхитился оперативник и пошёл вслед за ней. – Если бы ты ещё могла мне сообщить, где твоя хозяйка, совсем всё было бы хорошо, – проговорил он на ходу.

– Вав, вав! – ответила Матильда, выпустив мяч из зубов.

– Не понял? – развёл Аветик руками.

Собака посмотрела на него сочувственно, снова схватила мяч и поднесла его к ногам Григоряна.

– Ты мне его даришь? – удивился оперативник, но потом, посмотрев в умные, блестящие от возбуждения глаза собаки, догадался: – Ты хочешь, чтобы я с тобой поиграл?

– Гав! Гав! – поощрила его догадку Матильда.

Оперативник взял мяч и, размахнувшись, бросил его в сторону заасфальтированной дороги.

Кажется, он не рассчитал силу броска, так как мяч улетел за угол, и оттуда раздался женский вскрик:

– Ой, батюшки!

Аветик схватился за голову и помчался в ту сторону. Правда, болонка его опередила. Когда он вывернулся из-за угла, то увидел женщину, собирающую свёртки, пакеты и пластиковые бутылочки с ряженкой и молоком.

– Простите меня, пожалуйста! – воскликнул оперативник и бросился помогать женщине.

– Вас-то за что? – удивилась она. – Это всё Матильда, – проговорила женщина ворчливым голосом, в котором не было ни капли злости.

– Это я, – признался Аветик.

– Что – вы? – спросила женщина, укладывая в сумку последний свёрток.

– Так неудачно бросил мяч, – уныло вздохнул оперативник.

– Так вы играли с Матильдой? – обрадовалась хозяйка. – А то я волновалась, как она тут одна, моя девочка. Сто раз обещала себе не оставлять её без присмотра. А тут приятельница позвонила, сказала, что вечером в гости приедет, и вот пришлось бежать в магазин. Я подумала, что всё обойдётся.

– Оно бы и обошлось, если бы я не влез со своими услугами Матильде…

– С какими услугами? – удивилась женщина.

– У неё мяч на клумбу залетел, она попросила меня его достать, а потом мы решили поиграть, – Аветик улыбнулся и развёл руками.

– Давайте знакомиться, – решительно заявила хозяйка собаки, – меня зовут…

– Евдокия Филаретовна, – обезоруживающе улыбнулся Аветик.

– Откуда вы знаете? – растерялась Игнатьева и тут же насторожилась: – Вы, собственно, кто?

Григорян достал удостоверение.

– Старший лейтенант Аветик Григорян.