Онлайн книга «Семь клинков во мраке»
|
– Главная улица – чисто, сержант! – гаркнула юная барышня в старом мундире. – Ждем приказов! Спустя мгновение в воротах показался знакомый силуэт – высокий парень в грязном синем мундире, с потертым штык-ружьем, с потемневшими от гари волосами и кожей. В сумрачном свете Нижеграда он показался мне даже красивым. Пришлось признать, что в холодном свете Старковой Блажи он выглядел чуточку лучше: волевой подбородок, ясные глаза, шрамы там, где они бывают у честных людей. Как там его звали? – Врагов не замечено, сержант Гордый! – снова гаркнула девушка. – Ни одного? – уточнил Кэврик, встав перед строем. – Ни одного. Кэврик хмуро окинул взглядом пустую улицу. – Ни врагов, ни мирных, ничего, – пробормотал он. – Да мы своим грохотом и мертвых бы подняли. Кто-то должен был выйти на разведку. – Кэврик потряс головой. – Если Неумолимый и Карающий по-прежнему здесь, значит, они или скрываются, или… – Не страх ли я чую, младший сержант? – донесся из Вепря рокочущий голос, и следом показался человек ему под стать. На землю ступил громадный верзила, на котором трещал по швам мундир, с лицом, будто вытесанным одним камнем из другого. Он был выше и шире всех здесь собравшихся, такое телосложение позволило бы ему разорвать человека пополам, и таким нравом, который позволил бы ему съесть останки. Но не это было в нем самым пугающим. А оружие в его руках. Если, конечно, ты догадаешься, что это оружие. Он держал его двумя руками, длинное и увесистое, словно ружье, созданное без капли металла. Оно казалось каменным – не вытесанным, но сотканным, словно кто-то достиг самого сердца древней скалы и принялся лепить, пока не получил вот это. На конце того, что можно было принять за ствол, вместо дула блестел гладкий кристалл. Я имела несчастье увидеть несколько таких штук вблизи и все равно не представляю, как описать революционные Реликвии. Никто вне Революции до сих пор не знает, откуда они взялись и как действовали, – но их мощи хватило, чтобы разношерстная горстка бывших рабов сумела сдержать магический натиск Империума. Так что – м-да, я не слишком была рада ее видеть. – Страх есть плодородная почва для плуга контрреволюции, – прогудел мужик, вперившись в Кэврика взглядом. – И такими мыслями вы помогаете делу, младший сержант? Солдаты вытянулись в струнку с куда большим рвением и трепетом, нежели перед Кэвриком. Младший сержант лишь наклонил голову, не желая отводить взгляд первым. – Хранитель Реликвии Тягостный, – отозвался он. – Я всего лишь излагал возможности. – Агентов Неумолимого и Карающего сюда, для наблюдения за этим поселением, направил сам Великий Генерал, – проговорил Тягостный. – И я, – он похлопал по своему чудовищному оружию, – на пару со Сплоченным Кулаком Непререкаемой Истины был послан вернуть их обратно. Неужто вы сомневаетесь, что Великий Генерал избрал бы хоть одного из нас, если бы помышлял о неудаче? Кэврик выразительно посмотрел в сторону. – Я так не считаю, хранитель. – Необходимо служить примером. – Тягостный окинул взглядом улицы. – В последний раз скитальцев заметили именно здесь. Мы не уйдем, пока они не будут мертвы – или Неумолимый и Карающий не будут найдены. – Он снова уставился на Кэврика. – Возражения, младший сержант? Кэврик промолчал. Хранителей для своих орудий Великий Генерал назначает лично. И на такой вопрос этого военачальника есть лишь один правильный ответ. Ну, формально, их два – если посчитать за ответ издаваемые тобой крики, пока тебя разрывают на части орудия, которых не должно существовать. – Желания Великого Генерала ясны. – Тягостный зашагал вперед. – Всякий, кто не присягнул на верность Революции, умрет. – Свирепый, Прилежный, – подал голос Кэврик; двое солдат в конце строя вытянулись в струнку. – Занять позицию у ворот. Бить тревогу, если кто войдет или выйдет. – Он сделал знак еще двоим: – Блистательный, Вдумчивая. Прочесать улицы, проверить подходы, найти, где он мог скрыться. – И кивнул оставшимся: – Способный и Великодушный, вы со мной. Сбор через пятнадцать минут на главной площади, скорректируем план. Будьте начеку. Будьте бдительны. Будьте осторожны. Десять тысяч лет. – Десять тысяч лет! – гаркнули солдаты как один и отправились выполнять приказ. Я скорчила гримасу, расслышав, как лязгнули их штык-ружья, переведенные в положение для стрельбы. Примитивное оружие – неточное, неизящное, немногим больше причудливого копья, способного выстрелить единственной пулей. Но когда в пуле лежит заряд севериума, изящество и точность не нужны. Вне Революции его встретишь нечасто, и он способен прорвать броню, щиты и – в неосторожных руках – плоть самого стрелка. Так что – ага, и это дерьмо тут совсем не добавляло радости. – И, во имя милости Генерала, не упускайте друг друга из виду, – крикнул вслед Кэврик. – Если кто-то пропадет, поднимайте тревогу. Неумолимый ни за что меня не простит, если во время его поисков я допущу гибель собрата. Я проследила, как они разошлись. И, честно сказать, осталась под впечатлением. Большинство знакомых мне революционеров – либо фанатики с промытыми мозгами, либо нечистые на руку чинуши. Я и не думала, что однажды увижу того, кому не насрать на своих солдат. Красив, честен и добр вдобавок. А этот младший сержант Кэврик Гордый казался человеком вполне достойным похвалы. Очень жаль, если придется его убить. Если он настолько умен, как я надеялась, или настолько туп, как выглядел, до этого не дойдет. А я, если буду осторожна, сумею выбраться отсюда живой. Мне только надо отыскать Лиетт… А еще – избегать революционеров… И их мощных штык-ружей… И орудия, что изрыгает смерть… И рыщущих вокруг безумных сектантов – охотников на ведьм… И… В общем, пора было приниматься за дело, пока я не задумалась о том, насколько все плохо. Я потянулась за Джеффом, как бедро вдруг обожгло. Какофония едва ли не выл, страстно желая выбраться наружу. Я не собиралась тратить здесь пули, не говоря уже о магических, но жжением сквозь кобуру и ткань штанов Какофония настойчиво требовал внимания. Иногда приходится его баловать. Револьвер буквально прыгнул мне в руку, уже не такой тяжелый, обдал жарким нетерпением. Я загнала еще одну пулю – Руину – в барабан, защелкнула его. План по-прежнему заключался в том, чтобы свалить по-тихому, однако мне еще никогда так не везло. А если придется наделать шуму… Ну, бля, уж лучше тогда пошуметь на славу, верно? Когда революционеры скрылись из виду, я беззвучно спустилась вниз по лестнице и выглянула из таверны. Вокруг было столько глаз, что по разгуливать по крышам слишком рискованно. Дозорные стояли ко мне спиной, остальные убрались. Выскользнув за дверь, я как можно тише и быстрее нырнула в ближайший переулочек. |