Онлайн книга «Десять железных стрел»
|
А смог бы он? В мечтах все было так просто: взял меч и кроши себе злодеев. Не то чтобы Мерет не рассматривал плохие концовки – он, в конце концов, не идиот. Но как-то не раздумывал, что все это коснется не только одного его. Но с другой стороны… что бы он ни делал, тяготы никуда не исчезали, верно? Он мог лечить раны, сшивать их, вычищать. А воскрешать мертвых – нет. Как не мог и остановить войны. Возьмешь в руки клинок, и кто-то умрет. Не тронешь его, и кто-то все равно умрет. Даже она – Сэл, мать ее, Какофония – не знала, как решить эту проблему. А он-то на что надеялся? – Я думаю… – начал Мерет. Его прервал звук. Легкое дребезжание. Ничего особенно настораживающего. Мерет поднял взгляд и увидел, как задрожали чашки на полке. Где-то далеко что-то огромное ударило в землю. Они с Сэл оба молчали. И наблюдали за полкой. Пока она не задребезжала снова. – Мерет. Он перевел взгляд на Сэл. Та наклонилась над столом. И протягивала Мерету руку. С чем-то на ладони. Одинокое перо. Окрашенное алым. – Расскажи-ка, что ты помнишь из нашей беседы, – произнесла Сэл, – а конкретнее – из части о Вороньем рынке. – Вороний рынок… – Мерет моргнул, напрягая память. – А, Пеплоусты, вольнотворец, еще один маг… Руду? Руду Булава? – Батог, – поправила его Сэл. – Руду Батог. Это его Алый дар. Помнишь, что это? – Да, но… – Знаешь, где Клефов Плач? На восток в сторону… – Края Долины. День пути отсюда. – Глаза Мерета широко распахнулись за стеклами очков. – Сэл, ты просишь… – Нет, – перебила она. – Я не прошу. Я тебе говорю. – Сэл облизнула губы. – Говорю, что Лиетт не заслуживает того, что вот-вот случится. Говорю, что, если отнесешь это перо Руду, он о ней позаботится. Говорю, что… – Она закрыла глаза, судорожно вдохнула. – Говорю, что у меня есть немногое. Я даже не знаю, выйду ли из этого поселения живой. Я мало что могу тебе предложить, но… Сэл с трудом сглотнула, открыла глаза. Они не горели. Они поблескивали. – Лиетт, – произнесла Сэл, – должна отсюда выбраться. Вот, что я тебе говорю. И говорю, что ты должен это обеспечить. Мерет уставился на перо. Такое маленькое и простое. Всего лишь перо с каплей краски. А Сэл протягивала его, словно клинок, словно даже хуже клинка. Она его оплакивала. Скиталец сделает ради него все, что угодно. А поселение… поселение… – Сэл, – шепнул Мерет. – Малогорка в опасности? Она помедлила, потом кивнула. – Из-за тебя? Опять кивок. Мерет знал это и раньше. А теперь поверил. Все, что говорила Синдра – правда. Все, что он здесь сделал, вело к тому, что Малогорка сгорит. Мерет покинет это поселение, пепел и золу, в которые оно превратится. И если возьмет перо – вот и все, что у него отсюда останется. Все ради нее. Ради Лиетт. Ради них обеих. Мерет нахмурился. И глубоко вздохнул. И посмотрел Сэл в глаза. – Давай сразу проясним, – сказал он, схватив с ладони Сэл перо, – если ты все-таки отсюда выйдешь, ты ее найдешь. И меня. Потому что ты будешь должна мне куда больше, чем сраное перо. * * * – Ты что делаешь? Голос Синдры так сочился презрением, что заглушил стон осей и заледеневших колес повозки. Мерет решил ее с этим поздравить – но потом, когда не будет весь обливаться потом. – А на что похоже? – прохрипел он, с силой дергая хомут. Колеса слабо, но упрямо скрипнули в ответ. – Ты, судя по всему, пытаешься выкатить старую повозку Родика из амбара, – проговорила Синдра. – А выглядит, будто занимаешься, мать твою, дурью. – Ладно, ладно, – проворчал Мерет, морщась от усилий. – Лишь бы хоть один из нас был в курсе событий. Синдра наблюдала, скрестив руки на груди. – Тут или один, или другой. Или ты, блядь, не заметил, что кроме нас никого не осталось? Мерет замер, глянул на Синдру исподлобья. – Они нормально выбрались? – Я… – Гнев ее самую малость поутих. – Да. Всем пожилым и детям нашлось место на повозках. Остальные пешие. Еды, воды и тепла им хватит, чтобы добраться куда они там идут. Об этом я позаботилась. Мерет кивнул. – Спасибо, Синдра. За все. И вернулся к попыткам сдвинуть повозку. – После всего, что я для тебя сделала, я заслужила бо́льшую благодарность, чем несколько пустых слов, мальчик. – Все, что осталось в моем доме – твое. Лицо Синдры вытянулось. – Ты и правда уходишь? Покидаешь Малогорку? – Сюда идут солдаты. Ты сама говорила. – И ты мне не верил. Что изменилось? Это она тебе сказала, что будет? Мерет закряхтел, толкая повозку. – Сказала. – Значит, повозка для нее, поэтому ты не сам по себе. Мерет стиснул зубы. Колеса заскрипели. – Для нее. – Кретин, – прорычала Синдра. – Сраный кретин. Ты знаешь, что это за баба? Знаешь, что она сотворила? С поселением? На этот раз Мерет не потрудился ответить. Синдра все равно не заметила. – Малогорка была их домом, Мерет. Нашим домом. А эта баба свалилась с неба и его разрушила. И ради чего? Другой бабы? – Она важна. – Никто не важен настолько. – Наверное. Синдра нахмурилась. – Тогда почему ты все это делаешь? Почему… – Потому что я, блядь, не знаю, что еще делать! – рявкнул Мерет. Соленый пот попал в глаза, обжег, но Мерет не моргнул. Он заставил себя смотреть на Синдру, заставил себя толкать хомут. – Я аптекарь. Я смешиваю травы и вправляю кости, а люди все равно умирают. Ты боец, у тебя есть меч. Но люди все равно умирают. – Люди всегда будут умирать, Мерет. Ничего не поделаешь. – Да. Не поделаю. И помощь ей тоже ничего не поделает. – Он горячо выдохнул. – Не знаю, что поделает. И поделает ли хоть что-то вообще. Но знаю, что не могу просто смотреть. – Мерет закряхтел, как следует уперся пятками, зажмурился и снова толкнул. – Поэтому вот. Еще потом скажут, что я не делал все, что мог. Мерет налег на хомут изо всех сил. Колеса и не подумали шелохнуться. Наверное, воображение разыгралось, но не стали ли эти колеса еще упрямей, чем мгновение назад? Он открыл глаза. Все-таки не воображение. А Синдра, которая уперлась в хомут с другой стороны. |