Онлайн книга «Десять железных стрел»
|
– Нет, не проблема, – коротко ответила она. Я поджала губы. И принялась ждать. – Никаких проблем, кроме безупречно просчитанной миссии первостепенной важности и секретности, которая была так тщательно и глубоко скомпрометирована, что ее умудрились обнаружить и шайка разношерстных воров, и имперская армия. Вот и оно. Лиетт задумчиво закусила губу, оглядывая машинное отделение, изучая сигилы, начертанные на его бесчисленных деталях. – Как, черт возьми, ему удалось так много написать? – У него талант воспроизводить письмо, – ответила я. – Но беспокоиться не о чем. Корпус внезапно содрогнулся. Сверху донесся звук далекого взрыва, многоголосие криков. Лиетт бросила на меня взгляд. – Я не сказала, что беспокоиться не о чем вообще, – сдала я назад. – А что ни о чем таком беспокоиться не надо. Это сигилы, чтобы всего лишь остановить аэробль, пока мы убегаем. На всякий случай. – На всякий случай, – повторила она. – Точно? – Да. – Эти сигилы, по-твоему, выглядят написанными «на всякий случай»? – Я… не… знаю? – Разумеется, ты ни хера не знаешь! – злобно бросила Лиетт. – Потому что, независимо от темы, независимо от того, сколько ты не знаешь, ты всегда решаешь проблемы тем, что вваливаешься и палишь из своего сраного револьвера, а что происходит и что разрушается, если ты получишь желаемое – да не насрать ли. Я права? Я вздохнула так глубоко, что стало больно. – Это стая аэроблей, забитая пушками, бомбами и мудаками-фанатиками, жаждущими использовать и то, и другое. Ввалиться к ним с револьвером – объективно правильный поступок. – Ага, и это прекрасно сработало, правда? – съехидничала Лиетт. – Блядь, да! – огрызнулась я. – Особенно, если б тебя тут не стояло. – О, так это все теперь из-за меня? – Это все? Нет. Это все из-за меня. Доставить Скрата – ебучего Скрата, Лиетт! – Революции. Вот, что из-за тебя. Будь я здесь или нет, это охеренно глупая затея, ты сама понимаешь. – У меня есть долг. Обязательство искать знания, понимать неизведанное и… – Птичье дерьмо! – взревела я. – Нет никакого долга и не было. А только желание делать то, что другим недоступно, просто чтобы доказать, что ТЫ это можешь. – Я мрачно на нее уставилась, бросая вызов. – Что, я ошибаюсь, Лиетт? Ты и правда сюда пришла ради лучшего мира? – Да насрать мне на мир! – взвизгнула она в ответ. – Я пришла сюда ради… ради… – Ради чего? Ее губы задрожали, глаза повлажнели. – Ради чего, Лиетт? – надавила я. Она силилась найти объяснение, которого не существовало. По щеке скатилась слеза. Лиетт отвернулась. Ну вот опять, приехали. Как в тот миг, когда она впервые меня прогнала. Как в последний раз, когда я ушла. Опера заставляет нас верить, что любовь живет и умирает в драматичных моментах, что два человека понимают, кто они на самом деле, в бесконечных признаниях любви, в великих жестах и благородных жертвах. Но все это ложь. Любовь умирает так же, как и все остальное. Тихо. Мягко. И никто не пытается ее спасти. Да, я должна была что-нибудь сделать. Просто я никогда не знала, что. Потянуться к ней? Извиниться? Казалось, что все мои слова, когда-либо ей сказанные, остались пустыми, бессмысленными. Может, я могла придумать что-то получше. Но, блядь, как же больно. Как же мне было больно. – Как бы там ни было, – пробормотала я, отворачиваясь, – на сей раз дело не в убийстве. У нас был план. Два-Одиноких-Старика и остальные, мы… Я остановилась. Напряглась. Я почувствовала ее прикосновение на плече. Легкое касание, мозолистые пальчики, крошечное пятнышко тепла, в том месте, где она дотрагивалась. Она вернулась. Дотянулась. Она… – Что ты сказала? Лиетт развернула меня к себе, вцепилась в оба плеча и уставилась с той ужасающей пристальностью, какую обычно оставляют для крупных поджогов и мелких боевых действий. – Что? – озадачилась я. – Про убийство? Неужели так трудно поверить, что… – Как же я раньше не заметила, – перебила Лиетт. – Два-Одиноких-Старика. Ты работаешь с Двумя-Одинокими-Стариками? Это его план? – Ну, я помогала, но… Она уже не слушала. Она снова повернулась к сигилам, поправила очки и подняла свой крошечный факел. – Теперь все сходится, – горячо забормотала Лиетт. – Изучение Реликвий – его специальность. Конечно, я подумала, что это линия Киллусиана. Он хотел, чтобы она выглядела как линия Киллусиана… но с его каллиграфией и этими сигилами… Лиетт прищурилась, губы беззвучно шевелились, пока она вела диалог сама с собой. Но стоило ей наклониться поближе, как ее глаза широко распахнулись. Она отпрянула от сигилов, зажимая рот рукой. У меня застыла в жилах кровь. Самый страшный в мире звук – тишина, когда кто-то, знающий все ответы, потеряет дар речи. – Это не сигилы обнуления, – прошептала Лиетт, поворачиваясь ко мне. – Они намеренно выглядят похоже, но это не они. Это командные сигилы. – Командные… сигилы? – Они ничего не остановят. Они созданы, чтобы заставить материал сделать то, на что он уже способен. Как… например… приказать двери самой открыться или… – Лиетт потрясла головой. – Твою же мать, только Два-Одиноких-Старика мог это сделать. Только этот мудила мог… Я резко выдохнула. – Ты уверена? – Все обретает смысл, – сказала Лиетт, качая головой. – Урда говорил, что начертание обозначил ваш наниматель – Два-Одиноких-Старика. Он замаскировал их под сигилы обнуления. Урда бы не заметил. Я сама едва заметила. Я хмуро оглядела помещение. – Командные сигилы, – пробормотала я, – для чего? – Я… не уверена. Два-Одиноких-Старика – единственный знает, как они сработают. Его линии слишком непрозрачны. Я не могу понять, что они делают, но… Голос Лиетт затих. С ним потух взгляд. Я проследила за ним к раскинувшейся темноте перекрученного металла. Я забрала у Лиетт факел и шагнула в эту темноту. Сначала они походили на чернильные пятна: просто маленькие тени, съежившиеся во мраке. Но каждый шаг позволял видеть больше. Резкий изгиб металла. Груз на конце противовеса. Революционные лозунги, напечатанные на стальных шкурах. Этот запах… эту вонь я вдыхала на каждом поле боя, где ступала нога революционера. Севериум. Плотно упакованный. Готовый взорваться. Стоя бок о бок, мы с Лиетт смотрели в коридор. А на нас взирала сотня бомб, уютно расположившихся поверх сигилов Урды. |