Книга Ничья. Получившая имя, страница 49 – Ольга Романовская

Прокравшись к двери Адриана, убедилась, тот и не думал спать. Наоборот, судя по едва различим голосам, в его спальне держали военный совет. Замерла, решая, уйти или нет. В итоге робко постучала. Голоса тут же смолкли. Через мгновение мне открыл Адриан, старательно изображавший сонного человека.

– А, это ты! – с облегчением выдохнул он. – Я подумал, кто-то из слуг. Они замучили вопросами.

Заглянув маркизу через плечо, с удивлением не обнаружила Марена. Однако галлюцинациями я не страдала, он точно был здесь минуту назад.

– А где?… – вопрос повис в воздухе.

– Выходите, свои! – позвал Адриан, и Марен тут же возник из ванной.

Ну конспираторы!

Плотнее запахнув халат – я не рассчитывала на присутствие постороннего мужчины, – попросила дозволения войти. Маркиз посторонился и закрыл дверь за моей спиной.

– Мы обсуждаем завтрашний визит к графу Ролану Стоку, – пояснил любимый. – Сабир благополучно устроен в подвале, можно заняться другими вопросами. Сможешь провести день в компании леди Ванды?

– То есть, – нахмурилась я, – меня вы брать с собой не намерены?

– Джанет, – Адриан ласково коснулся подбородка, заглянул в глаза, – хватит с тебя опасностей! Понимаю, леди Ванда скучна, порой невыносима, но ее общество – гарантия безопасности.

– С тобой мне гораздо безопаснее, – упорно гнула я свою линию. – Как можно болтать о вышивке и тенях умерших предков, когда решается твоя судьба?

– Хорошо, – зашел с другой стороны хитрец, – а как же Сабир? Кому-то придется его кормить. Ты же не доверишь это слугам?

Нужно что-то возразить, но Адриан загнал в ловушку. Улыбаясь, он понимал, мне придется сдаться. Только невольничья жизнь воспитала во мне упрямство.

– Это нечестно! – Когда аргументы закончились, на помощь приходят женские капризы. – Я всегда была рядом, столько всего пережила…

Маркиз нагло запечатал мне рот ладонью:

– Именно поэтому я хочу оградить тебя от дальнейшего. Пора мужчинам вспомнить о своем поле, а не прятаться за женскими юбками.

– При всей силе воображения, милорд, я плохо представляю вас за чьей-то юбкой, – усмехнулся Марен.

Адриан метнул на него гневный взгляд. Мог бы сам догадаться, разговор только для двоих, третий тут лишний.

Интересно, кем Адриан меня представил? Не тогда, на заброшенной мельнице, а после, в приватной беседе. «Хорошая знакомая» – это и дальняя родственница, и случайная помощница. Кольца на пальце нет, значит, не жена. Пираты на подобное смотрели проще, у них свои законы, но Марен фрегиец. К счастью, в гаремы чужаков не пускали, лучше считаться любовницей, чем наложницей. Вроде, функция одна, а между двумя понятиями пропасть.

– Пожалуйста!

Высвободившись, сжала ладонь Адриана и с мольбой заглянула в его лицо.

– Нет, – любимый умел отказывать.

– Я тихо посижу в уголке и…

– Нечего тебе там делать, и точка! Я благодарен и никогда не забуду того, что ты сделала, но в мужские игры ты не вмешиваешься.

В досаде ударила кулаком по его груди.

– То есть насладиться триумфом ты не позволишь?

– Триумфом – да, падением – нет. Да и разве ты забыла, Альбус может до сих пор тебя искать.

Может, еще как может!

Приуныв, опустилась на постель. Не привыкла я к роли пассивного наблюдателя, надоело вечно ждать и трястись от неизвестности.

– Ничего, я найду тебе занятие, – подмигнул Адриан. – Очень важное. Помнишь, мы говорили об анонимных письмах?

Кивнула, догадавшись о сути поручения.

– Сумеешь изменить почерк? Хотя твоего все равно никто не знает, сойдет и он. Главное, писать по-фрегийски.

В школе нас обучали языку завоевателей, сложностей не возникнет.

– Станешь тем самым анонимом, который раскроет глаза его величеству. Пиши максимально отстраненно, без эмоций и максимально вежливо, – наставлял любимый. – Упоминай только имена виновных, остальных обозначай общими понятиями: слуга, торговец. Сначала опиши то, что знаешь сама, затем Марен подготовит копии нужных документов. Их ведь можно достать? – обернулся к помощнику маркиз.

– Половина уже сделана. Я и после опалы верен вашей милости.

Вот лис! Но крайне полезный лис.

– Заодно присматривай за Сабиром и не забывай подливать ему снотворного, а то он весь дом перебудит.

Поморщившись, Адриан достал из саквояжа на столе бутылочку. Мутная жидкость доверия не внушала. Надеюсь, это действительно снотворное, а не дурман. Пусть Сабир и ставленник Альбуса, я не желала ему участи сумасшедшего.

– Не беспокойся, – прочитал мои мысли Адриан, – свидетель мне нужен в трезвой памяти. Подмешивай в питье по десять капель каждые двенадцать часов. Отказаться от еды он может, от воды вряд ли. А теперь спокойной ночи!

Так меня ненавязчиво выставили вон. Смирившись, целомудренно поцеловала любимого в щеку и вернулась к себе.

Утро непривычно началось без Адриана. А еще в полноценной постели, не на узкой корабельной койке. Комнату не раскачивало из стороны в сторону, я долго не могла понять, где нахожусь. С опаской, будто меня через подзорную трубу могли увидеть шпионы виконта Роса, раздвинула занавески и убедилась, день давно вступил в свои права. Раз так пора завтракать и приниматься за выполнение ответственного поручения.

Мне помогала одеваться служанка. Так непривычно, я успела отвыкнуть от посторонней помощи. А еще меня величали «миледи» вместо «ханун». Правильнее, наверное, «госпожа», но прибавленный статус ласкал слух. Никогда не страдала честолюбием, но «миледи» – это на одной ступени с Адрианом, а мне так хотелось стать ему ровней. Глупые мечты!

Позавтракав у себя, выяснила, Адриан с двоюродным братом хозяйки уехали спозаранку. Куда, и так понятно – к графу.

Долго мучилась, как объяснить свое затворничество и страсть к маранию бумаги, пока в голову не пришла простейшая мысль – родственники. Нормальные люди спешили послать весточку родным.

Замечательно все же придумал Адриан! Без писем я бы неприкаянной тенью слонялась по дому, вызывая ненужные подозрения. Зато теперь я с непривычным азартом, покусывая кончик пера, сочиняла кляузу за кляузой. И в каждой – только правда. Представившись верным подданным его величества и близким знакомым графа Роса, с прискорбием сообщала о его деяниях. Начала с себя, любимой – так проще. Потренируюсь и перейду к более серьезным вещам, о которых я знала только со слов любимого.

На бумагу одни за другими ложились имена и факты. Я не пощадила Афрона, отплатила за подлость. Тебе мало было денег? Получи!

Перечитав получившееся послание, внесла пару исправлений и набело переписала, стараясь по-ученически ровно выводить буквы. Вот вам и измененный почерк. Оценив свои старания, довольная, потянулась за воском. Вместо печати использовала дно чернильницы – не хотелось проколоться на подобной мелочи.