Книга Любимая пешка короля, страница 69 – Светлана Нарватова

И действительно, появление супероружия в самый необходимый момент вызывает вопрос: «Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?»

Я не сильна в здешнем фольклоре и религиозных учениях. Но если у них есть магия, почему не может оказаться какой-нибудь завалящей  богини, которая защищает правящий род? Факторы перемещения во сне лично для меня не очевидны. Может, фактор, по которому Лео связал их все, и неверен. Однако это хоть какая-то попытка. Дерево присутствовало во всех моих снохождениях. Но...

– Лео, если следовать твоей гипотезе, то у азиата,  в смысле, родонца, тоже должно быть священное дерево. А это невозможно, – заметила я.

– Почему «невозможно»? – пожал плечами маг. – Они же порталами перемещаются. Значит, и Священные деревья у них есть.

– А почему тогда Мать Леса покровительствует вам, а не им?

– У нас – Двуликая, Мать Леса, у них Великий Хо. У каждого государства свой покровитель, – рассказывал Леонарду. – И свои священные деревья. Важно, что все они позволяют открывать порталы.

– То есть сюда родонцы тоже прибудут порталом? – уточнила я.

– А что же, им на лошадях месяц трястись? – усмехнулся маг.

Король впал в прострацию (или задумчивость) и медленно в ней тонул.

– Лео, а почему они не могут заявиться сюда в любой момент? Почему именно послезавтра, а не позавчера? – продолжала выспрашивать я.

– Потому что послезавтра начнется Летний праздник, самые долгие дни в году. В эти дни покровители запрещают народам воевать. Поэтому посольства традиционно приезжают в это время.

– А в прошлый раз, когда погибли ваши предшественники, тоже был Летний праздник?

Лео кивнул.

– Но они погибли?

Маг снова кивнул.

– Хм. А что будет с тем, кто нарушит этот закон? – спросила я.

– Это решает покровитель.

– Здорово, – не сдержала сарказма я. – А почему они не приезжали десять лет?

– Потому что так решила Мать Леса, – ответил Лео так, будто я спросила у него, сколько будет один плюс один.

– В смысле, она может как-то излагать свою волю? – всё еще не понимала я. – Как вы ее понимаете?

– Как тебя, – сказал Лео. – Она может принимать любые человеческие обличия. Но чаще всего принимает вид женщины.

Шестеренки в моей голове закрутились со скоростью света.

– То есть любая женщина в Заколдованном лесу может оказаться Матерью Леса? – уточнила я.

Маг кивнул.

– Вот я ду-ура! – застонала я.

– Что-то случилось? – вышел из комы король.

– Она же мне предлагала вернуться! Ваша Мать, мать вашу, предлагала мне вернуться домой, – я обняла голову руками и качалась из стороны в сторону.

– И ты отказалась? – зачем-то спросил Его Величество.

– А ты думаешь, я согласилась и теперь жалею? – подняла я полный страдания взгляд.

– Ты отказалась… – тихо начал Эль, – из-за меня?

Он смотрел на меня с обычным непроницаемым лицом. Но сейчас мне это было до звезды.

– Да причем здесь ты? Там вообще не до тебя было. А потом я подумала, что и хорошо. Не стоит доверять женщине, которую слушаются страховолки и которые запросто могут устроить магический пожар. А если бы я тут исчезла, и туда не попала? – я повернулась к Лео. – А что, попала бы?

Эльиньо подскочил с места и большущими шагами  покинул кабинет, грохнув напоследок дверью.

– Ты и так попала, – заметил маг, глядя вслед королю. – Куда уж дальше?

– Он обиделся, да? – дошло до меня, когда я нашла в себе силы выплыть из горя.

– Я бы так не сказал, – Лео опустил взгляд, словно прислушивался к себе. – Это как если  у тебя одновременно разлетелись на кусочки голова и сердце.

– Я тебя умоляю! У него же корона до неба, она черепную коробку придавливает. Как там что-то может разлететься? – хмыкнула я, и горечь растеклась по языку.

– Ты действительно ничего к нему не чувствуешь? – с непонятным выражением, о значении которого я старалась не задумываться, спросил маг.

– Какая разница, чувствую я к нему что-то или нет? Он же король! А я всего лишь фаворитка. И то неполноценная.

– Ты слышала наш разговор? – уточнил Лео.

Спокойно. Без обвинений.

И я призналась:

– Да.

Так же спокойно. Без угрызений совести и вины.

– И ты сделала выводы, – констатировал он, и я кивнула. – Они неверны.

Я подняла бровь:

– Что именно я могла понять не так? На самом деле мне не предписывалась роль бесправной любовницы при законной жене?

– На самом деле у него никогда не возникала потребность удерживать кого-то. И я даже представить не мог, что она может возникнуть.

– Не преувеличивай, – отмахнулась я. – Он просто не привык к отказам. Не нужно путать отдавленное самолюбие с великими чувствами.

– Альёна, мне очень жаль, но я не могу спутать его чувства. Я их испытываю.

Я поморщилась:

– Мне бы не хотелось касаться этого вопроса. Но, Лео: даже если ты что-то испытываешь, и это не желание получить ту же игрушку, что и соседний мальчик в песочнице, совсем не следует, что  то же самое  испытывает Эльиньо.

– Альёна, – прищурив глаза, обратился ко мне он. – Я испытываю именно то, что испытывает Эльиньо. Это магическая привязка.

– То есть? – я склонила голову на бок.

– То есть каждый королевский отпрыск в возрасте семи-десяти лет, когда сила уже достаточно проявляется, магически связывается с самым сильным магом из ровесников. Это единственный способ обеспечить безраздельную преданность принцу и его защиту.

– Ты хочешь сказать, что если человек понимает, что испытывает другой, он будет ему предан? – поразилась я наивности рассуждений.

– Нет, ты всё еще не поняла. Я чувствую ВСЁ, всё, что испытывает Его Величество: страх, голод, злость, радость, боль, желание… Страсть, – он смотрел мне прямо в глаза, и мне стало очень, очень неловко.

– То есть ты спишь в дальних покоях, потому что… – стало доходить до меня.

– Потому что если с Его Величеством что-то случится, у меня будет шанс его спасти. А если что-то случится со мной, скорее всего, погибнем мы оба. Его боль, испуг, гнев предупредят меня. У него такой способности нет.

Я даже не стала спрашивать, почему. Потому что какой монарх захочет портить себе жизнь чужой болью, голодом, страстью?..

– А если его сразу убьют? – уточнила я.

– Тогда и я буду сразу мертв. Я не переживу Его Величество ни на мгновение.