Книга Самый тяжелый наркотик, страница 56 – Татьяна Луцевич

- Почему на твоей шее синяки? - резко спросил он.

- Во время встречи с капитаном у нас возникло некоторое недопонимание, - осторожно ответила я.

- Мне доложили о произошедшем инциденте, - кивнул ариец. - Мои подчиненные утверждали, что, зайдя в камеру, увидели тебя лежавшей на полу. Почему ты не защищалась, когда капитан напал на тебя, Минам?

- Все случилось слишком быстро.

- По какой причине его не остановило силовое поле?

- Это моя вина, - призналась я. - Меня охватила ярость, и сила стихий, вырвавшись на свободу, разрушила преграду.

- Из-за чего ты настолько сильно разозлилась?

- Капитан был не в себе, - поджала я губы.

- Что он тебе сказал?

- Это не имеет значения.

Вернувшись на свое место и откинувшись на высокую спинку кресла, Каерин усмехнулся и произнес:

- Желая спасти свою продажную шкуру, Льюис приказал тебе отвлечь меня на себя, не так ли? - в проницательности ему нельзя было отказать. - Чтобы сбежать с корабля, землянам необходимо усыпить мою бдительность, и тебе была отведена роль того, у кого это получится лучше всего. Кто лишит меня здравомыслия и заставит забыть о долге, кто своими прикосновениями и ласковыми словами сделает меня послушным, словно домашнее животное, - сказал он, и его губы искривились в презрительной усмешке. - Лицемерие землян поражает своим размахом, а подлость и вовсе вызывает восхищение. Как это по-человечески, вести действия исподтишка, любыми средствами, без морали и без пощады.

Его речь заставила меня почувствовать себя полным ничтожеством.

- Я прав, Минам? - спросил собеседник.

Я закусила губу, опустив взгляд на поверхность круглого стола, и промолчала.

- Ответь на мой вопрос, - рассержено воскликнул он. - Моя догадка верна?

- Да, - едва слышно ответила я.

- Подойди ко мне! - в ультимативной форме произнес он.

В глазах Каерина бушевала грозовая буря, и, видя мою нерешительность, он подстегнул:

- Давай же, Минам, будь смелее.

Когда я с опаской приблизилась и замерла в паре шагов от имперца, мужчина воскликнул:

- Ближе! - на его губах появилась циничная усмешка. - Ты ведь хочешь помочь сбежать своим соотечественникам?

На негнувшихся ногах я сделала то, о чем он сказал. Ариец не сводил с меня пристального взгляда бирюзовых глаз, и каждое произнесенное им слово вынуждало меня все явственнее ощущать глубину своего падения.

- Обними меня, Минам.

Когда я, затаив дыхание, неуверенно дотронулась ладонью до его груди, то почувствовала, как мощно бьется его сердце. Плечи Каерина были напряжены, он делал глубокие вдохи и медленные выдохи, словно пытался успокоиться, и я осторожно обняла его обеими руками. Время будто замедлило свой бег, и, когда я услышала следующий приказ, фиброзно-мышечный орган в моей груди пропустил удар.

- А теперь поцелуй меня, - произнес в мои волосы ариец.

Меня обуревали противоречивые эмоции: острое желание подчиниться и безумный, пробиравший до озноба, страх расплаты. Мое дыхание стало прерывистым, пульс бился в висках, словно загнанная птица, а в голове царил полнейший сумбур. Однако чувство неправильности происходящего не покидало, и, насколько бы не был иррациональным мой страх, в итоге он одержал верх.

Я попыталась прекратить это сумасшествие, но в следующее мгновение попала в живую ловушку. Расслабленно лежавшие на подлокотниках руки Каерина неожиданно сжали ребра и запутались в моей прическе.

- Чего ты испугалась, Минам? - глухо поинтересовался он. - Давай же, отвлеки меня от выполнения моих прямых обязанностей, я хочу быть обманутым.

- Я не могу, - мои глаза стали влажными от сдерживаемых слез. - Пожалуйста, отпусти меня.

Мое сопротивление для имперца было словно трепыхание младенца, и на меня с опозданием накатывала удушливая волна паники.

- Неужели я настолько ужасный?

- Ты страшнее, чем уносящая жизни миллионов существ уританская разновидность чумы, от которой нет вакцины, - честно ответила я.

- Но ты сама сотворила меня, Минам, и должен признать, что ты намного ужаснее, чем я, - выдохнул мне в шею собеседник.

- По сравнению с тобой, Дьяволом нового тысячелетия, я являюсь ангелом во плоти!

- Ты падший ангел на бренной земле, - осторожно провел пальцами по моему лицу Каерин. - С одной стороны, ты превосходный врач и даруешь неизлечимо больным жизнь, но, с другой, используешь для этого совершенно бесчеловечные методы.

- В клятве Гиппократа ни слова не было сказано о способах достижения результата.

- Это верх антигуманности, цинизма и жестокости, - тихо произнес бывший подопытный. - Вернуть к жизни для того, чтобы после медленно и кропотливо забрать душу, вырезать сердце и оставить умирать от потери надежды.

- У тебя слишком богатое воображение, Каерин, - поморщилась я. - Ты сильнее любого из известных мне гуманоидов и сможешь выжить даже в эпицентре ядерного взрыва.

- Тогда почему мне настолько больно? - прижал мою ладонь к своей груди собеседник.

- Отпусти мою руку.

- Мне очень плохо, Минам, пожалуйста, помоги.

- Тебе нужна помощь не моя, а квалифицированного психиатра. Ты обвиняешь меня в сумасшествии, но на самом деле я гораздо адекватнее тебя.

- Я не буйно помешанный псих, - поджал он губы.

- Они всегда совершенно искренне считают себя нормальными людьми.

Я начала вырываться из захвата и, когда он разжал руки, едва смогла устоять на ногах. Бывший подопытный поднялся следом, ему было трудно сдержать переполнявшие его эмоции, однако он с этим успешно справился.

- Я полагал, что землянам в моих глазах падать больше некуда, но в очередной раз сильно ошибся, - слова Каерина прозвучали, словно пощечина.

За разблокированными дверями его ждали гуманоиды в форме, и, прежде чем удалиться, он дал указание двум арийцам увести меня обратно в камеру. Проведя по длинным коридорам, по которым спешили поднятые по боевой тревоге имперцы, меня заперли в опостылевшей лаборатории. Я не знала точно, сколько времени прошло в давящей тишине, когда по отсеку корабля, где я находилась, был произведен сокрушительный удар космическим оружием. Свет замигал и погас, двери автоматически открылись, а вдалеке послышались истошные крики.

Безэмоциональный голос начал повторять одну единственную фразу: 'Аварийная эвакуация'. Этот звук бил по ушам, и я поспешила по охваченным паникой коридорам в транспортный отсек. В лабиринтах проходов сверкали искры, вспыхивал огонь и крушились стены, многие помещения были разгерметизированы. Мне приходилось использовать обходные пути и, сверяясь со стационарными голографическими картами, искать точки эвакуации. Когда я добралась до транспортного отсека, последнее летательное средство уже готовилось к вылету. За стеклом спасательной капсулы находились мои соотечественники, в то время как сэр Льюис напряженно следил за моим приближением. Команда к отправке была отдана до того момента, как я успела добежать, и произошла мгновенная отстыковка.