Книга Я стану Императором. Книга II, страница 30 – Юрий Винокуров

Я даже остановился, оторопев от такой наглости. В этом предложении прекрасно всё. Оболгать себя и свое имя, пролететь мимо офицерского звания и вылететь из известной Академии. Перекантоваться у чёрта на куличках в затрапезном гарнизоне, где единственным развлечением будет алкоголь, в звании сержанта. А затем получить мизерную денежную компенсацию и пойти в форменное рабство этим жлобам из Линии? Нет уж, увольте!

— Вы, Господин инквизитор, таким поступком позорите честь Инквизиции и имя самого Императора. За сколько вас купили?

— Да как ты смеешь! — покраснело толстое лицо Партуса, от напряжения у него затряслись жирные щеки.

На этот раз меня «накрыло» сильнее. Тиски навалились сразу, гораздо сильнее сжимая голову, нежели в келье. Пузырь я всё еще не хотел вызывать, была мысль пнуть его прямой ногой в жирный живот, но нападение на инквизитора? Ересь!

Я увидел, как ускорился Эрик, когда я упал на колено и схватился руками за голову.

— Нет! — заорал я, останавливая Тень. Если меня за нападение на Инквизитора накажут, но жизнь оставят, то Картера просто уничтожат. А жирный молодец! Не мытьём, так катаньем! Одновременно пытается и купить, и спровоцировать.

Ощущение «сдавленности» ушло вместе с очередным патрулём, направляющимся в нашу сторону. Вот ведь крыса! А ведь он сам «по лезвию» ходит!

Я протер слезящиеся глаза и улыбнулся.

— Только что моё уважение к вам, инквизитор, уменьшилось до нуля, — я потер виски и тихо добавил. — И мой вам совет, заканчивайте с вашим «мозговым давлением», а то у меня терпение не бесконечное, может «планка упасть». Меня-то после этого, может и отчислят, но вот зачем вам мёртвому награда?

— Сопляк! — заорал толстый, но «давление» больше не применял.

В этом и была слабость «небоевых энергетиков» и его лично. Способность «давления» было побочным умением «менталистов-энергетиков», которую также было возможно прокачивать, но, судя по всему, жирный брат этой возможностью не злоупотреблял. В погоне за карьерой ему вполне хватало его «мирного» Дара.

А так-то он не сильно отличался от обычного человека, а учитывая его отвратительную физическую форму — вообще ничем. Я имею ввиду, возможное боевое противостояние.

Посмотрев на меня ненавидящим взглядом еще несколько секунд, он кинул.

— За мной! — и направился дальше, не оборачиваясь.

— Ты в порядке? — тихо уточнил Тень.

— В полном, — кивнул я.

— Опять ты нарываешься, — констатировал факт Картер.

— Ага, — улыбнулся я и направился за инквизитором.

За тысячи лет существования Академии практически не случалось случаев, в которых возникала необходимость посадить Одарённого под стражу, а вот среди пехтуры казусы, иногда, случались. Так что несколько карцеров было в подвале административного здания штаба полка.

Дерека Нортона определили сюда до окончания расследования. Брат Дексус отдал расследование на откуп Ордену Надзора, в чьей компетенции как раз и находились подобные дела. Нортон был допрошен Братом Партусом, и информация об инциденте была отослана по ментал-связи в его родную Линию. Дальше, судьба Одарённого зависела, в том числе от его Патриархов, в чьих интересах было как можно более быстро замять это происшествие, дабы не позволить упасть тени на репутацию известной Линии.

Инквизитор на входе кивнул патрульным, которые вскочили и поприветствовали нас. Капрал с повязкой дежурного сопроводил нас по узкой каменной лестнице в подвал здания. Длинный коридор, две решетки вот нам уже открывают толстую металлическую дверь.

Эрик с капралом остались снаружи, а мы с инквизитором вошли внутрь. Странная планировка. Толстенные стены, крохотное зарешеченное окошко под потолком и довольно просторная комната с кроватью, столом и стулом. В принципе, если бы не решетка на окне, можно было спутать с одной из наших комнат в казарме.

— Господин инквизитор! — Дерек вскочил с кровати при нашем появлении. Меня он игнорировал.

— Курсант Нортон, — кивнул инквизитор и добавил. — План «Б».

Лицо Нортона расплылось в недоброй ухмылке. Если есть план «Б», значит у них был и план «А», который, скорее всего состоял в том, чтобы купить меня. Тогда в чём план «Б»?

— Курсант Нортон, — брат Партус тяжело опустился на единственный в комнате стул и достал платок зелёного цвета, которым вытер выступивший на лбу пот. — Расскажите о ваших взаимоотношениях с курсантом Ноунеймом.

И ухмыляющийся Нортон рассказал. Он рассказал, как с детских лет я подвергал его всяческим унижениям и преследованиям. Не давал проходу, отбирал еду, бил и издевался. Я, сначала, немного ошалел от такой бредовой истории, но затем втянулся и стал слушать даже с нескольким интересом. Рассказ Нортона был длинный и захватывающий. Он недоедал и недосыпал в детстве именно из-за меня и всё это привело к тяжёлой психологической травме, справиться с которой бедный Дерек мог только одним способом — отомстить мне на ринге. Для этого он и нарушил закон, проведя бесконтрольную Инициацию, хотя сделал это в состоянии аффекта, о чем сожалеет и искренне расстраивается.

Я, честно говоря, испытывал двойственные чувства. Нет, несомненно, я испытывал негодование от попытки меня оговорить, но также я испытал внезапную жалость к Нортону. Одарённый из влиятельной Линии, а ведет себя как… последний трус. Реально? Бил и унижал? Да как, пожри тебя Хаос, у гордого Одарённого язык мог повернуться сказать про себя так? Как можно упасть так низко и настолько отключить мозг, что из головы вылетели все представления о чести и порядочности. Я не знаю, о чём ему говорили в Линии, когда он рос, но ведь нам в Академии вдалбливали с малых лет про честь и достоинство имперского офицера! А Одарённый офицер — это, вообще, элита имперского общества! Как, так-то?

— Что ты можешь сказать в свое оправдание, Ноунейм? — голос инквизитора вывел меня из прострации.

— Что практически всё, о чём сейчас рассказал курсант Нортон неправда.

— Но у него есть свидетели, — ухмыльнулся Партус. — Два уважаемых курсанта из достойных Линий подтвердили каждое его слово.

Два? Из пяти его постоянных приятелей? Я улыбнулся. Ну, надо же. Всё-таки до троих дошло «правильное» наше воспитание, и они не стали мараться в этом дерьме.

— Я уверен, у меня также найдутся свидетели. И не только среди курсантов, — я покачал головой. — Инквизитор, похоже вы не представляете, как тут всё устроено. Мы находимся тут с пяти лет. Мы росли на глазах у местного персонала и преподавателей. Неужели вы думаете, что недостойное поведение курсантов не замечалось и не пресекалось. Да веди себя я так, как сейчас рассказал Нортон, я бы прописался в этом карцере с самого детства. А, вообще-то, меня бы уже давно отчислили, как непроходимого дебила, неподдающегося воспитанию!

Инквизитор злобно посмотрел на меня маленькими глазками.

— Срать я хотел на твоих свидетелей и преподавателей. Правом, данным мне Инквизицией, я откладываю твою Инициацию, о чем будет доложено начальнику Академии и сделаю всё, чтобы тебя отчислили из этого уважаемого заведения. И мне в этом помогут, — он посмотрел на улыбающегося Дерека.