Книга Львов под русской властью. 1914–1915, страница 35 – Леонид Соколов

Переходя к некоторым конкретным сторонам моей деятельности в Галичине, я должен указать на то, что самым главным для нас затруднением, часто мешающим введению в жизнь принятых нами мер, является многоплеменность галицкого населения. Ведь в Галичине борются и враждуют между собою четыре партии или группы: русско галицкая, польская, “украинская” и еврейская. При этом необходимо заметить, что мы имеем дело и с различиями в религиозном отношении.

В Галичине живут католики, православные, униаты и евреи. Я должен категорически заявить, что по отношению к русским властям поведение всех галицких национальных групп, кроме некоторой части “украинской” интеллигенции, безусловно, корректно. Ни о каких выступлениях против нас говорить не приходится. В частности, что касается польского населения, то все поляки австрофилы ушли вместе с австрийскими войсками. Оставшиеся поляки принадлежат или к нашим доброжелателям, или к числу колеблющихся. Я понимаю, что у австрийских поляков до сих пор не было особых причин относиться к нам с любовью, но во имя лелеемого ими идеала единой Польши ряды колеблющихся постепенно тают, и увеличивается число тех, кто связывает будущее возрождение Польши с судьбой России».

Польские авторы отмечали, что у некоторых русских военных проявлялось неприязненное отношение к евреям. К примеру, один из этих авторов, описывая первые дни после вступления русских войск во Львов, упоминает такой эпизод:

«Сразу после моего выхода из дома остановил меня казак около магазина часов, и, указывая на этот магазин, спросил: “Это еврей?” Когда я ответил утвердительно, он махнул рукой и спросил, где находится часовщик католик».

Если первые недели после вступления во Львов русских войск миновали спокойно, то в воскресенье 14 (27) сентября в городе произошли беспорядки, которые сопровождались стрельбой. Началось все с того, что между 2–3 часами пополудни некий вор украл у солдата во время покупок на площади Краковской, кошелек с деньгами. Солдат бросился вдогонку за вором, который скрылся в одном из домов, откуда произвел по преследователю несколько выстрелов из револьвера. Были вызваны войска, и поскольку дело происходило в еврейской части города, поплатиться за случившийся инцидент пришлось евреям, обвиненным в бандитизме и стрельбе по солдатам. По свидетельству очевидцев, евреи стреляли из окон по солдатам, а те, в свою очередь, начали стрелять по окнам домов. В домах проводились обыски в поисках оружия. Множество задержанных евреев было доставлено на Цитадель.

Возникшей суматохой воспользовались злоумышленники. Было разбито несколько еврейских шинков, и уличная голота грабила и забирала бутылки с напитками.

В это же время какие-то евреи стреляли из окон в сторону комендатуры на улице Валовой.

Русские власти немедленно стали принимать меры по недопущению повторения подобных провокаций со стороны населения вообще, а в особенности со стороны населения еврейского. В первую очередь власти потребовали четырех евреев-заложников, и получили их в лице д-ра Хаузнера, Давида Гольдберга, д-ра Ф. Ландау и М. Салата. Был издан приказ незамедлительно замуровать кирпичом подвальные и чердачные окна. Также было дано распоряжение владельцам ресторанов, пивных, винных и продовольственных магазинов в течение трех дней сложить все запасы алкогольных напитков в отдельных помещениях, после чего управление градоначальника опечатало эти помещения.

20 сентября (3 октября) был издан следующий приказ градоначальника:

«Приказ

Градоначальника города Львова

Всем жителям города в случае возникновения каких-либо беспорядков, как это имело место 15 [Так в тексте. – Л.С.] числа текущего месяца принять к исполнению нижеследующее:

1) Во избежание несчастных случаев отнюдь не собираться на улицах и вблизи расположения войск, а немедленно расходиться по домам, прекращая всякое движение по городу.

2) Немедленно закрывать все магазины и торговые заведения, дабы злоумышленники и хулиганы не имели бы возможности в суматохе красть и грабить.

3) Домовладельцам и квартирантам принимать все меры к тому, чтобы в домах и помещениях их не находили бы приют и не скрывались бы подозрительные лица и злоумышленники, для чего ворота усадеб и двери домов немедленно запирать, балконы и окна домов иметь так же закрытыми.

4) Дворникам домов быть с ключами у выходных дверей, дабы открывать их для пропуска живущих в доме и по требованию властей.

Не исполнившие сей приказ будут подвергнуты строгой ответственности.

Г. Львов, 20 сентября 1914 г.

Подлинное подписал

Градоначальник города Львова

Генерал Майор Эйхе».

В тот же день было издано следующее объявление:

«Объявление.

Воспрещается кому бы то ни было в районе Градоначальства проводить всякого рода обыски, выемки, реквизиции и конфискации без разрешения Градоначальства.

Градоначальник г. Львова

подписал Генерал Майор Эйхе».

На следующий день появилось еще одно объявление:

«От Львовского Градоначальника

Объявление.

Произведенным расследованием с точностью установлено, что 14 го сего сентября из домов за № № 9, 11 и 11а по Валовой улице, в городе Львове производилась стрельба.

В виду этого Военный Генерал Губернатор Галиции приказал дома эти подвергнуть секвестру с предоставлением обитателям их месячного срока на выселение. Доходы с указанных выше домов до выселения жителей должны быть вносимы в Градоначальство.

Сентября 21 дня 1914 года

г. Львов».

Конфискованные дома на улице Валовой были собственностью: № 9 – бывшего банка Львовского, находившегося в то время в состоянии ликвидации, № 11 – Берля и Сабины Финклеров, № 11а (13) – адвоката д-ра Юлиана Левина.

После этого случая львовские евреи поняли, что воровать у русских солдат и стрелять по ним не следует, и в дальнейшем ничего подобного во Львове не наблюдалось.

Поэтому, беседуя в апреле 1915 года в Петрограде с корреспондентом газеты “Русское Слово”, военный генерал-губернатор Галиции граф Г.А. Бобринский отмечал:

«Что касается еврейского населения Галичины, то в пределах моего генерал губернаторства их поведение вполне корректно. Я прекрасно понимаю, что нельзя и требовать от галицких евреев, пользующихся у себя на родине полным равноправием, преданности нашим интересам. Вследствие известных причин австрийским евреям трудно отказаться от некоторой внутренней вражды к русским властям, но я еще раз подтверждаю, что в пределах галицкого генерал губернаторства поведение евреев не носит по отношению к нам враждебного характера. […]

Что касается споров о некоторых предполагаемых мерах по отношению к еврейскому населению, я должен сказать, что это пока в области разговоров и до окончания войны никаких мер в этом направлении принято не будет».