Онлайн книга «Достать со дна черствеющее сердце»
|
Спустя три минуты вышла. – Ты чего такой нетерпеливый? – Я слишком долго тебя ждал, чтобы ты сейчас говорила глупости. – Не ты один! Просто непривычно, что ты такой же, как в переписке. Мужчины часто хотят казаться лучше, чем они есть, сильнее, увереннее, значимее. А ты – нет. Удивлена. – Когда встречаешь свое, нет нужды играть в прятки. Не хотел тебе врать, а потом краснеть от стыда. Не мог придумать что-то и не выполнить. Отношения – это доверие, отношения – это быть честным с тобой, как с самим собой, я хочу, чтобы было так! Какой смысл врать себе? Вот и я не лгу тебе. Конечно, я не лгал, просто умалчивал о том, что спал с другими, точнее, со множеством других. Чувство вины иногда посещало меня, но кто же знал, что Ханна окажется той самой? – Это так круто. Мы так долго ждали этого момента и вот сейчас ты рядом. Круто. Знаешь, даже общага не так ужасна, как могла бы быть, ведь ты рядом. С милым рай и в шалаше. – Ха-ха, с милым рай и в шалаше, если милый на Porshe? Это ты хотела сказать? – Нет, но смешно. Где твоя машина? – Моя где-то там… Еще в Германии, но скоро будет. – Дурак. Схватил ее и потащил в постель. – Мне так нравится смотреть на тебя, на то, как ты дышишь, рассматривать линии на ладонях. Наблюдаю за тобой, как наблюдают за птицами в небе. – Мне нравится, что ты такой нежный, настоящий… Меня никто и никогда так не целовал и не ждал. Я не думала, что мужчины бывают такими. Удивляешь меня. – Если бы не любил, уже выгнал бы тебя на улицу! Рассмеялся и начал целовать ее живот. – Выгнал бы? Эй, да ты мудак еще тот, оказывается! Так нельзя! – С тобой – нет. Ты моя. Пойдем! – Куда? – Хватит валяться в постели! Быстрее, поднимайся! Хочу показать тебе весь город! Я так часто видел в своей голове, как мы гуляем. Не терпится теперь показать тебе все это. Мы идем кататься на коньках! – Да ладно! Может, чуток попозже? – Нет, мы отстаем от графика уже на три дня! Начал шлепать ее по попе и щекотать. – Вставай, ленивая жопа! – Ха-ха-ха, ну все, прекращай! – Давай быстрее, я жду. Собралась быстрее, чем я ожидал. Пошли на остановку. Могли вызвать такси, но захотелось покататься по городу на общественном. – Я так рад, что ты рядом… Рад, что могу чувствовать тебя здесь, а не писать тебе там. С того момента, как мы встретились, телефон утратил свою власть, стал ненужным, как инородное тело. А ведь еще несколько дней назад я заглядывал в него каждые пять минут, жил в нем. – Ты врешь! Хотя и я жила в нем, ждала тебя, как жена! Ждала каждое сообщение. Я принялся целовать ее руки и мурлыкать котом. Мы целовались и миловались всю дорогу. Даже эти унылые и злые лица, которые вечно заполняют улицы и общественный транспорт, не могли не улыбнуться. Знаете, они видели в нас себя… Или хотели видеть себя на нашем месте? Заряжались нашей любовью и нежностью. Сам себе завидую! Улыбаюсь так сильно, что скулы болят. Пусть болят, пусть. – Мы приехали, выходи! Побежали, хочется скорее на лед. – Нам два билета на каток. – Сорок пятый и тридцать седьмой, пожалуйста. – Ты помнишь мой размер? – О тебе я помню все. Целует меня в щеку и по спине дрожь. Обожаю! Знаете, каток – это плохая идея, ведь катаюсь я ужасно. Делаю вид, что не боюсь, а сам боюсь. Она смеется и я готов быть клоуном, падать снова и снова, лишь бы улыбка освещала ее лицо. – Да ты вообще не умеешь кататься! Зачем ты на это пошел? Ха-ха-ха! – Я умею! И в этот момент чуть не падаю. – Эммм… Ну, это я так прикалываюсь. – А я немного умею, видишь? – Ого, а я и не знал! Круто. Я все знал о ней. Она говорила, что в детстве любила кататься с отцом. Я выписал некоторые моменты, а сейчас видел, как ей весело, и радовался, что задумка удалась. Мы изрядно устали, я сто раз падал и вставал. – Горжусь тобой, дорогой! – Ты проголодалась? Поехали в пиццерию? – Да, поехали! Но мне нельзя такую еду! – Нельзя? Ходить в пекарню и кушать эклерчики – тут ты первая, а пиццу нельзя? Ты же идеальная, ты как Япония, страна совершенства, прогресса и технологий. – Прекращай, ха-ха, какая я Япония? – Я серьезно! А пиццу можно. Вот когда мы станем старыми, я, может, и начну тебя погонять, мол, жируха, хватит есть пиццу, а сейчас ни за что! Мы выбрали пиццерию в центре. В это время везде горели огни. Знаете, как будто атмосфера Рождества, когда в больших панорамных окнах отражаются суматоха и огни города. – Здравствуйте, вы бронировали столик? – Здравствуйте, да. На Андрея. – Да, ваш тринадцатый, у окна. – Отлично. Всегда выбирал тринадцать. У Ханны столько родинок, а значит, это счастливое число. – Какую пиццу будем? – Я хочу с ананасами, но люблю мясную с грибами! – Я тоже такую люблю! – А давай «Четыре сезона»? – Давай, ах, ты моя хорошая! Целую в губы через весь стол. Держу за руку и смотрю на нее, огоньки в окне стали еще ярче, теплее и уютнее. Молча говорю ей: «Спасибо». Она отвечает: «Люблю». Телефон покрылся плесенью, время остановилось. Как же это прекрасно – осознавать, что твоя реальность рядом, ты видишь ее, называешь по имени. Вся остальная жизнь в такие моменты кажется искусственной, как красота неуверенных в себе женщин. Каждый новый день я хотел делать ее счастливее. Утром заказывал цветы и готовил завтрак, чтобы каждый восход солнца был особенным. В каждую минуту я вкладывал душу и, зная, что скоро Ханне придется улететь, хотел бросить все к ее ногам. Я никогда так сильно не любил и теперь хотелось отплатить сполна за то, что чувствовал. А она смотрела и, казалось, не вполне понимала, что со мной. – С тобой все хорошо? Ты меня пугаешь. – Я всего лишь говорю тебе правду. Всего лишь люблю тебя и не хочу, чтобы ты уезжала. Понимаю, что у всего есть конец и уже очень по тебе скучаю… – Так я же рядом, дурачина! – Знаю… Скучаю про запас и ничего не могу поделать. Ты перевернула меня, я не вру. Я сам себя не узнаю, мне нельзя так растворяться в человеке, но я или безразличен, или отдаю все сразу, без остатка. |