Книга Неудачное Соседство, страница 34 – Екатерина Босс

Но у судьбы были немного иные планы на этот счет…

— И еще два одноместных, будте добры, — сказала, зевая в ладошку.

Саша тоже был вымотан, это было видно по уставшему лицу соседа, который все это время помогал мне расселять детей по номерам.

— Мне жаль, но остался только один семейный номер, — пожала плечами женщина. — Не вы одни решили переждать метель.

— Может есть какие-то еще варианты? — с нажимом спросил Саша. — Я заплачу.

— Да не нужны мне ваши деньги, — отмахнулась женщина. — Мест нет, можете на коврике в прихожей переночевать, если хотите.

— Хорошо, давайте семейный, — вздохнул сосед и взял со стойки маленький ключик с номерком. — Пошли уже, я спать хочу, — зевнул Саша, поднимаясь по лестнице.

Просто отлично!

Я плетусь по лестнице за Сашей на третий этаж, наш номер находится в самом конце коридора. Захожу внутрь и останавливаюсь прямо в дверном проеме, смотрю на малюсенький номер с двухспальной кроватью, на которой два человека могут поместиться с большим трудом. Что уж говорить о пространстве в целом — шкаф, тумбочка и коричневого цвета занавески с непонятными узорами. Все это больше напоминает хостел где-нибудь в провинциальной глубинке, а не нормальную гостиницу, где номер стоит в два раза дороже.

И за что я вообще заплатила? Если дети покажут это своим родителям, они же меня сожрут и даже не подавятся!

— И это семейный номер? — спрашиваю, переводя удивленный взгляд на вешалку в прихожей и белую деревянную дверь, которая ведет в крошечную комнату с туалетом, душем и мини раковиной.

— Могло быть и хуже, — пожимает плечами Саша, моя руки в ванной.

Тоже мне, знаток пятизвездночных отелей…

— И это говоришь мне ты? — усмехаюсь, снимая с гудящих ног полусапожки и вешаю на крючок пальто.

— В смысле? — непонимающе пялится на меня сосед.

— Ой, вот только не надо, — отмахиваюсь от него и падаю спиной на середину кровати, еще половина меня и свободного места на ней вообще не останется. — Я уже слышала душещипательную историю об изгнанном на перевоспитание мажоре, — говорю и зеваю, прикрывая рот рукой.

— Ты ничего не знаешь, — хмуро говорит Саша, подходя к крошечному окну, которое больше напоминает большую форточку.

— Куда же мне, — смеюсь, переворачиваясь на живот, и смотря на спину Саши. — У меня нет богатых родителей, доброго дедушки, да и обходимости в перевоспитании тоже нет.

— Обходимость как раз таки есть, — резко говорит сосед, смотря на меня гневным взглядом.

— Ой, вот только не надо на меня волком смотреть, как будто это я виновата в твоей несостоятельности. Это я еще молчу про твоё хамство и кобелизм! — закатываю глаза и, протянув руку, подминаю под себя прямоугольную жесткую подушку.

Будто соломой набита…

— Причем тут вообще это? — спрашивает он, складывая на груди руки.

— Ни при чем, поэтому я и молчу, — поясняю, а Саша качает головой с таки-им видом.

Ну, Вы поняли! (И даже если не поняли, то попробуйте понять)

— А-а, я понял! — бьет он себе по лбу и смеется, будто разгадал самую сложную загадку последнего столетия — почему родинка на щеке Путина поднялась вверх.

— Да? А я думала ты только усмехаться умеешь своей дебильной улыбкой, — протянула с сарказмом.

— Да ты просто ревнуешь! — восклицает он, садясь на край кровати.

— М-м, — задумчиво протянула. — А кого?

— Меня, — усмехнулся Саша. — Но знаешь, я не удивлен! — пожимает плечами парень и начинает объяснять мне почему же Я его ревную, загибая при этом пальцы. — Я красивый.

— А главное скромный, — парирую в ответ.

— Успешный, — продолжает Саша.

— Не думаю, что должность физрука является престижной, — задумчиво тяну.

— Москвич.

— Так-то я тоже из Москвы, — вновь парирую.

— Имею спрос у молодых девушек, — продолжает он, загибая четвертый по счету палец.

— Это называется кобелизм и раздутое эго, — язвито добавляю я.

— Добрый и заботливый.

— Где-то в параллельной вселенной.

— Терпеливый, — пальцы на правой руке закончиваются и Саша переходит к левой.

— Скорее это признак маленького словарного запаса или тугодумства, — предположила задумчиво.

— Но несмотря на это я тебе нравлюсь, — усмехается он пододвигаясь ближе.

— Да тут на лицо слишком завышенная самооценка и небывалых величин самомнение, — качаю я головой, но сосед лишь усмехается и наклоняется чуть ближе.

— Ты просто боишься признаться себе, что самовлюбленный раздолбай физрук тебе нравится гораздо больше, нежели зализанный и нудный лабораторный червь с престижным местом работы, — пожимает плечами Саша, ложась набок рядом со мной.

— Фантастика! — воскликнула я, качая головой. — Ты сумел оскорбить человека, назвав все его достоинства, — усмехаюсь.

— Чего же ты тогда лежишь тут, а не болтаешь по телефону со своим идеальным Марком? — спрашивает Саша.

Весьма резонный вопрос, но не буду же я признаваться ему, что Марк действительно нудный зализанный лабораторный червь, который меня жутко раздражает…

— А это не твоё дело! — восклицаю, смотря в насмешливые голубые глаза в метре от меня.

— Могла бы придумать что-то пооригинальнее, — шепчет он, склоняясь ближе к моему лицу.

Нас разделяют от силы десять сантиметров и что-то мне подсказывает, что надо срочно оттолкнуть зарвавшегося мажора или встать с кровати, а лучше ударить…подушкой! Отличная мысль, только почему я тогда застыла и жду у моря погоды?

— Могла бы, — киваю и улыбаюсь, наклоняясь чуть ближе. Теперь нас разделяют от силы пара сантиметров. — Вот только я слишком скучная, — шепчу, четко проговаривая последнее слово, а потом резко поднимаюсь с кровати. — А теперь погуляй где-нибудь, мне нужно принять душ и поболтать со своим парнем, — говорю, беря с полки в шкафу желтое полотенце, какого-то уродского цвета. — Пожалуйста-а, — тяну, скрываюсь за дверью ванной комнаты.

Прислонилась к двери, запрокинув голову, а через несколько секунд услышала, как хлопнула дверь номера и только тогда смогла с облегчением выдохнуть. Мне срочно нужно было охладиться, поэтому я скинула с себя грязную одежду, в которой проходила весь день и полезла под душ. Время будто остановилась, я расслабилась и перестала думать о том, чего смогла избежать.

Не знаю как долго я пробыла в душе, но за окном все еще было темно, а разглядеть что-то сквозь сильный ветер со снегом было практически невозможно, только вдалеке ярко горели фонари. Саши в номере не оказалось, хотя у меня и не было особого желания видеть соседа, который слишком много на себя берет.