Онлайн книга «(не) Желанный покровитель»
|
Большой мрачный мужик без всяких проблем проникает в отделение патологии. И, взяв стул, садится рядом с кроватью. - Ну, ничего, Ань, - шепчет хрипло. – Как-нибудь выкарабкаемся. Теперь на тебя вся надежда. Ты Павкину дочку сохрани. Это сейчас главное. Морщится, будто от боли. Отворачивается, боясь, что я увижу слезы в глазах. В такие моменты и мужики плачут. А мне велят держаться. К моим рукам протянуты тонкие трубки капельниц. А вместо обычных иголок к венам присосались катетеры, днем и ночью пропускающие через себя спасительные для Аськи растворы. - Мне бы на кладбище, - прошу еле слышно. - На ноги встань, отвезу, - кивает свекор и добавляет со злой усмешкой. – Агурские забрали Павку. Сами похоронили. Даже проститься не дали. Что за люди… - Мы запомним его живым, - всхлипываю я. - А помнишь, как вы ко мне в Марбелью приезжали? - через силу улыбается Василий Павлович. – Хорошо хоть выбрались на пару дней. Киваю, вспоминая солнечный день, море, и будто со стороны вижу нас с Павликом, идущих в обнимку по кромке воды. Не представляю, как буду жить без мужа. Растить нашего ребенка и вспоминать… Больше ничего не остается. - Где будешь рожать, надумала? – спрашивает меня свекор, выдергивая в реальность. – Говорят, лучше всего в Майами. Или ты в России хочешь? - Да, - лепечу, заикаясь. – Боюсь лететь на таком сроке. - Тогда нужно найти самый лучший роддом, - бурчит Василий Павлович. – Я все оплачу. И квартиру вам с ребенком куплю. Говори город. - Мне бы на кладбище, - повторяю, как заклинание. - Да поедем. Поедем, - успокаивает он меня. И исполняет в точности все обещания. - Если что-то нужно, звони, Анютка, - чмокает в макушку на прощание. – Пообещай! - Обязательно, - киваю я. – Вы и так много для нас делаете. - Это мой долг, - обрывает он меня на полуслове. И смотрит сурово. – Как родишь, дай знать. Приеду с внучкой знакомиться. А через месяц после рождения Аськи вламывается к нам в квартиру с подарками. Берет на руки малышку и завороженно смотрит. - На Пашку похожа. Наша порода. Аська – единственная и неповторимая. Вот только за последние три года жизнь свекра меняется. Он женится на своей давней любовнице. А та одного за другим рожает двух шустрых пацанов. Мужикам проще. Притупилось горюшко, здравствуй, новая жизнь. - Собирайся быстрее, - рычит Агурский, стоит мне только выйти из сортира. – У меня дел выше головы, а я тут с тобой нянчусь. - Я вас об этом не просила, - огрызаюсь на ходу и немного нервничаю. Василий Павлович мне не отвечает. Блинский блин! Смотрю на Агурского и подмечаю, как у него от злости раздуваются ноздри. Ну, чисто Змей Горыныч! Кто разозлил его, понятия не имею. Но уж точно не я. Нужно потянуть время. Дождаться ответа папы Васи и уже тогда решить, что делать дальше. - Аня, что ты застыла? - подгоняет меня Глеб. Снова садится в то же самое кресло, где дрых накануне, прикрывает глаза и трет переносицу. - Даю тебе пятнадцать минут, - замечает устало. – Время пошло. «Чтоб ты провалился!» – думаю в сердцах. И войдя в спальню, сажусь на коврик рядом с дочерью. - Как день прошел, малыш? Что делали в садике? Слушаю сбивчивый рассказ ребенка, а сама каждую минуту поглядываю на экран телефона. Но мое сообщение в Ватсапе помечено только одной галочкой. Отправлено. «Где же ты, Вася?!» – вздыхаю, пытаясь понять, почему свекор, не расстающийся с телефоном ни днем, ни ночью, до сих пор не получил мое сообщение. Подскакиваю с места и, открыв дверцу шкафа, прячусь за ней. Звоню Васе. Но без толку. - Телефон находится вне зоны действия сети, - тараторит бойкая механическая сеньорита. - Фак! Фак! Фак! – шепчу разочарованно и сама себя останавливаю. «А что ты хотела, девочка? Твои личные проблемы никто не нанимался решать моментально. Если бы думала головой, от Агурского уже остались бы мимолетные воспоминания. Да и те бы уже рассеялись!» Вместо того, чтобы ночью нестись как дура в аэропорт, нужно было сразу звонить Васе. А я, как последняя дура идиотка, устроила гон! Кого хотела обмануть? И почему еще из такси, когда неслась прочь от Агурского, не связалась со свекром? Ответ для меня очевиден. Александра, будь она неладна. Васина пассия, а потом жена. Видимо, у этой дуры в крови – отгонять от богатого и влиятельного мужика любых женщин. Даже двухлетнюю внучку! - Не суйся сюда больше, - шипит она, стоило нам летом приехать к старшему Демину. Может, и сейчас отключила телефон мужа или поставила на беззвучный? А потом разведет руками, похлопает глазками и заявит, что даже не приближалась к Васиному смартфону. Снова гляжу на экран. Но мое сообщение так и остается неполученным. Очень странно. - Аня, - слышится знакомый окрик. – Пятнадцать минут давно прошли. Резко поворачиваю голову к дверному проему, где застыл Глеб. - Я собираюсь, но вы можете выволочь меня за волосы. Напугать ребенка… - Мне надоело слушать твои глупости. Если через пять минут не передашь сумку Юре, то поедешь без вещей. И тогда пеняй на себя. В Егоршино пока не оборудована детская, поэтому советую собрать что-то для Аси. - А если нет детской, зачем мы туда едем? - Не начинай, - обрывает меня Глеб, пожимая плечами. И добавляет равнодушно. – Я думал, ты поможешь ее обустроить… - Думайте, пожалуйста, за себя. И прекратите манипулировать мною. - Хватит. Не беси меня, - рыкает он. – Я пытался вразумить тебя по-хорошему… - Не надо меня запугивать… - Время, Аня, - цедит Агурский, беглым взглядом ощупывая мою фигуру. – Ты сейчас точно уедешь без вещей. А новые я куплю по собственному разумению. Тянусь за чемоданчиком, который после нашего скоропалительного выезда в аэропорт не успела разобрать. Складываю туда Аськины игрушки и кое-что из своих шмоток. Слышу, как в комнату заходит мама. - Не нарывайся, доченька. Нужно решить все вопросы миром. - Он увозит нас, - всхлипываю, чувствуя собственную беспомощность. – А я не могу дозвониться Васе… - Как по мне, так Глеб более человечный, - морщит нос мама. – Сама же обещала больше к Васе не обращаться. - Это из-за Шуры. И я думала, что смогу удрать. Получаса не хватило. - Думай, как исправить ситуацию. И перестань лезть на рожон. Глеб точно этого не потерпит. - Ты готова? – снова появляется в дверях Глеб. - Вроде бы, - вздыхаю тяжко. Стараюсь не смотреть на презрительную гримаску, застывшую на лице Агурского. Пытаюсь не замечать сведенные брови и поджатые губы. |