Книга Моё право на счастье, страница 17 – Анна Мишина

– Я и сейчас хочу, только знаешь, в чем разница? Этого должна хотеть и ты, понимаешь? Не потому что я хочу, а потому что мы хотим. Но ты не хочешь, я же вижу.

– Дай мне шанс, – подходит со спины, обнимая за талию. – Мы проверимся, оба, чтобы наверняка исключить все. И тогда будем решать уже серьезно. Что тебе стоит? А?

– Хорошо, – сдаюсь, все еще не понимая, как быть.

– Я соскучилась, – тянется к пуговицам рубашки, но я отстраняю ее руки и отхожу в сторону.

– Не сегодня, Снеж.

Не сегодня, и не завтра, и вообще. Устал от всего и запутался вдобавок в своих же мыслях. Поэтому не выдержал и к концу второго выходного попросту сорвался из дома к ней. Только чего я хотел сделать, так и не понял. Просто подъехал к ее дому. Только увидев ее с ребенком, понял, что не могу просто взять и появиться. Поэтому просто проводил взглядом ее и, недолго думая, поехал к Женьке. Уж с кем с кем, а с ним можно поговорить по душам.

– Какие люди, – усмехается друг, завидев меня на пороге своего дома. – Неужто собаку надумал вернуть?

– Нет, за пса спасибо, только это девчонка вообще-то оказалась.

– Я думал, ты понял, – улыбается во все тридцать два мужик.

– Ага, понял, пока носом не ткнули, – вспоминаю тот самый случай.

– Ты по работе или поговорить?

– Поговорить.

– Тогда располагайся, – открывает перед носом дверь своего небольшого кабинета. – Я сейчас.

– Я за рулем, если что.

– Учту, – говорит мне и, прихрамывая, отправляется в глубь дома.

У Женьки уютно. Хоть и все по-простому. Нет вот этих вычурностей, за которыми гонится мода. И да, голос детей в доме. Лай собаки. И все время пахнет чем-то вкусным.

У нас же со Снежаной неожиданно вкусный запах еды воспринимается чужеродно.

– Ну, чего думаешь? – заходит в кабинет, внося поднос с чашками и бутербродами.

Я тут же подхожу, чтобы помочь, ставлю на стол.

– Сказал бы, помог, – возмущаюсь.

– Ага, только надоело чувствовать себя калекой, серьезно. Яся с меня пылинки сдувает, а я уже не могу сидеть, – возмущается он, присаживаясь на диванчик. – Ну, так что там у тебя стряслось? Давай, выкладывай.

– Да даже не знаю, с чего начать.

– С самого главного, – ухмыляется, берет кружку в руки и отпивает чай.

– Снежана о детях заговорила, – начал я не совсем с главного.

– О как, забавно, – усмехается. – Что ее толкнуло на такие мысли?

– Не понимаю пока.

– Слушай, – прищурился Женя. – У тебя, случаем, не появился ли кто? Ты же знаешь, бабы, они все чувствуют. А твоя так тем более. Вцепилась в тебя клещами, хрен отстанет.

На его замечание задумываюсь. Но ведь прошло-то времени нисколько, а она сразу заговорила.

– Так-так, а вот с этого момента поподробнее, – нахмурил брови. – Задумался, значит не все так гладко. Кто она?

– Новая домработница.

– О как! – присвистнул.

– Влип я, по ходу, по самое не балуйся, – я опустил голову, запустив в волосы пятерню.

– Все так серьезно?

– Все непонятно. Она замужем, у нее есть сын, понимаешь, и тут я. В общем, я запутался.

– Погоди, – потер бороду Жека. – Ничего же такого не случилось, чтобы так вот сразу убиваться.

– Случилось. Да, черт возьми, – смотрю на него, понимаю, что он все понял без слов.

Снова присвистнул.

– Знаешь, либо у нее все там так плохо, что она посмотрела в сторону, ну, или… – замялся.

– Она не такая, – тут же вставил я.

– Она не такая… а какая? Дем, я вот в первый раз вижу тебя таким взвинченным. Даже проблемы на работе тебя так не канают. Но если все так конкретно, то может, и свалишь от своей-то снежной королевы? А?

– Столько лет вместе, сам понимаешь, все непросто.

– Нет, не понимаю. Если захотел, то свалишь. А та, если не все равно, тоже все расставит по местам.

– У нее сын.

– Да, дети – это всегда камень преткновения. Из-за них многие считают нужным продолжать насилие над собой, во благо детям, в общем, вот. Не слушай меня. А делай так, как сам считаешь. Ты с ней-то разговаривал? Нет? Тогда поговори уже и реши для себя, чего ты хочешь.

На этом мы и закончили это разговор. Сказать, что мне стало легче? Нет, не стало. Но я хоть немного выговорился, а то же совсем мозг кипел. А сейчас… А сейчас, вернувшись домой, утром хотел задержаться, чтобы поговорить с Ветой. Потому что больше тянуть и ждать я не могу.

Вета

Ехала на работу с четким решением уходить. Пусть даже если мне не заплатят или удержат часть денег. Я готова была именно сегодня все это закончить. Отработаю день, и все. И я была готова на непонимание со стороны Снежаны. Но никак на то, что меня ждало по приезде.

У ворот две машины. Значит, оба дома. Я как можно тише прохожу в дом и так же быстро иду в свою комнату, переодеваюсь.

Первым делом отправляюсь в кухню. Там меня уже ждет немытая посуда. Кое-что заправляю в посудомоечную машину, что-то оставляю в раковине. Кружусь по кухне, прибираясь. Пока не налетаю на откуда-то вдруг появившегося Демида. Тут же отскакиваю от него.

Мужчина в черного цвета костюме с белоснежной рубашкой, ворот которой расстегнут на пару пуговиц.

– Здравствуйте, – здороваюсь и опускаю взгляд, чувствую, как начинаю краснеть.

– Здравствуй, – переходит он на “ты”, явно показывая этим, что все помнит. – Нам надо бы поговорить, – продолжает он.

– Я ничего никому не скажу, – поднимаю на него взгляд и тону в этой черной пропасти. Сглатываю от волнения. Мои ладони тут же холодеют. – Я ничего…

– Нам нужно поговорить. А лучше запиши мне свой номер, чтобы мы могли встретиться и все обсудить.

Я качаю головой, понимая, что нам видеться не стоит.

– Мы просто придем к одному знаменателю, Вета.

– Доброе утро, – в кухню вплывает его жена. Она быстро пробегает по нам своим взглядом. На лице белоснежная улыбка. Подходит к Демиду и льнет к нему, как кошка, целует.

Все это выглядит наигранным. Только вот мне на это смотреть не хочется.

– Кофе будете? – подаю голос, чтобы обозначить свое присутствие.

– Да, будь добра.

Я отворачиваюсь от них и принимаюсь за готовку напитка. Мои руки дрожат. И это выдает звон чашек, ложек. А как только кофе готов, ставлю его на стол перед парой. Кидаю взгляд на Демида, который отвернулся к окну. Снежана стоит у него за спиной, обняв его.

Я вылетаю из кухни, чуть не запинаясь о щенка, но умудряюсь поймать равновесие. Сердце бьется, как сумасшедшее, дыхание сперло. Закусываю щеку изнутри, чтобы хоть как-то привести себя в чувства.