Книга В гостях у сказки, или Не царевна лягушка, страница 31 – Янина Веселова

— Помнишь, я рассказывал тебе о том, что Полоз был женихом Хозяйки Медной

горы?

— Да, конечно. Но ты-то тут при чем?

— При том, — Аспид остановился на пологом речном берегу. — Эта… — он с трудом проглотил бранное слово. — Медной горы Хозяйка решила, что теперь ее женихом стал я. По наследству, так сказать.

— Она дура? — задохнулась Маша. Пусть эта малахитовая статуя не облизывается на Подколодного. Он Марьин или… — Что ты молчишь? Ты что согласен жениться на тормознутой ящерице?! Государственные интересы и все такое?

— Машунь, мне никто кроме тебя не нужен, — разулыбался обрадованный эмоциональным взрывом змей. — И жениться я готов только на тебе, — говоря это он подхватил возмущенно сопящую берегиню под руку и двинулся в обход пышных кустов, выросших у реки.

— Правда? — идя следом, уточнила она.

— Истинная, — признался Подколодный, заходя на второй круг.

— Ладно уж, поверю, — смягчилась Марья.

— А ты? — Аспиду тоже срочно потребовалась определенность.

— Что?

— Ты бы вышла за меня замуж?

— В принципе?

— В отдаленной перспективе.

— Тогда — да, — неохотно призналась она. — Во всяком случае никто другой мне не нужен. Эй, ты чего делаешь? — дернулась Маша, почувствовав руку любовника в волосах.

— У тебя тут паучок, — ловкие пальцы Аспида скользнули по шее.

— Точно паучок? Не клещ? — всполошилась она, помогая распустить завязки на вороте.

— Разберемся, — склоняясь к ней пообещал Подколодный.

— Ты что творишь? — возмутилась Маша, но кто б ее послушал,

Впрочем, она и не думала сопротивляться. Вот еще. Теплый вечер, напоенный ароматом трав воздух, желанный мужчина, что еще нужно одинокой молодой женщине’ Только возможность запутаться пальцами в золотых кудрях, прижаться всем телом, открыться навстречу и полететь. А насладившись парением, встретить счастье.

— Ну ты как? — помогая Маше привести себя в порядок, спросил Подколодный. — В порядке?

— Да, — прислушавшись к себе, ответила она. — Это было феерично, только…

— Что не так? — тут же напрягся он. — Замерзла? Одевайся поживей.

— Не угадал, мне тепло, — Маша покачала головой.

— Обиделась, что в лесу любились? Так под кустом трава мягче.

— Что ты говоришь? А я и не знала, — поддразнила она. — И потом на травке ты лежал, а уж я на тебе…

— Что тогда?

— Река близко, — повела рукой Марья. — Комарья много, да такого наглого. Всю попу мне накусали пока… Ну что ты ржешь, гад ползучий? Прекрати, а то укушу.

— Ой, боюсь, боюсь, — поднял руки, сдаваясь Аспид. — Идем домой Марьюшка, станем лечить пострадавшее место.

— Поцелуями? — она капризно надула губки.

— Конечно, — со всей серьезностью пообещал Аспид. — А когда ты уснешь, я вернусь сюда и серьезно побеседую со Зверобоем на предмет комаров и прочей кровососущей насекомой гадости.

— Какой ты грозный, — не выдержала и захихикала Марья.

— Да, — задрал безупречный нос к небу глава Разбойного приказа. — Я такой.

* * *

Вторая встреча Марьи и Хозяйки Медной горы состоялась в царском тереме, и оказалась неожиданной для обеих дам. А дело было так.

Из-за прибытия высокой гостьи в Лукоморье свидания Маши и Аспида стали регулярными и длительными. Сама того не желая, Хозяйка поспособствовала сближению неожиданных любовников, Теперь почти каждую ночь они проводили вместе в лесном домике, а поутру торопливо позавтракать разбегались по делам.

Подколодный забрасывал подругу в трактир и отбывал на службу. Маша тоже без дела не сидела, крутилась как белка в колесе на благо родных Лягушек. О своих подопечных берегиня тоже не забывала, исправно кормила царское семейство, включая царицу Василису несмотря на то, что отношения с ней так и не наладились.

Манную кашу с селедкой ее величество лопала только в путь, но при этом видела в скудости меню злостный Марьин умысел. Мол, вредная она баба и злопамятная, вместо того чтобы радоваться оказанной чести, затаила обиду и надумала отомстить несчастной беременной царице-матушке. А ведь Василиса ей доверие оказывает. Никакие доводы в пользу берегини на женщину не действовали, и близкие, устав ее переубеждать, смирились.

— Родит, мозги на место встанут, — выразила всеобщие надежды Яга. — А мы пока сплотимся и вытерпим.

— Единым фронтом, мля! — торжественно провозгласил из-за печки Платоша.

— Васе нелегко, — чувствовал себя кругом виноватым Кащей. — Впрочем, Любе не легче, признавал он.

— Да не мучайся, милок, мы все понимаем, — утешала его старая как мир нянька, не забыв погрозить печке кулаком. Мол, еще одно словечко, и трындец. Не будет у нас больше домового. — Детки, они дорого даются.

— Что бы я без вас делал, — облегченно вздыхал властитель Тридесятого царства. — Озверел бы небось.

— Ты об этом не думай, соколик. Сдюжим, деваться некуда, — поглаживала его по плечу Яга. — Доносит девку Василиса, отдохнет пару лет, а там уж и мальчика заделаете…

— Что ты сказала?! — страшным голосом вскричал Кащей.

— Ты не ори мне тут, — построжела враз постаревшая ведьма. — Бракодел.

— Чего?

— Того, когда в другой раз соберешься наследника рожать, хоть кости раскинь али на звезды глянь, а уж потом за дело принимайся. А то так и пяток дочек состругать можно.

— Ну ты… — потрясенно посмотрел на нянюшку Кащей. — Ну и зараза, — восхищенно выдохнул он. — Кого б другого казнил бы… А тебя терплю.

— Потому судьбина твоя такая — через баб муки принимать, — согласилась Ягишна. — Сам знаешь, я скора разов тебе об том говорила, а все не впрок. Еще и Полозову невесту так некстати принесло, хотя как поглядеть… — озаренная какой идеей ведьма чмокнула Кащея в лоб и умелась по делам.

Тот с хорошо читаемой завистью посмотрел нянюшке вслед, потер лоб и пошел работать. Государственные дела не ждут.

— Знаешь, как ее зовут? — едва сдерживая рвущийся наружу хохот, тем временем спрашивала Люба.

— Откуда? — удивилась Маша. — Я и видела ее только раз. Душераздирающее зрелище, — мультяшным голосом заверила она. — Развидеть мечтаю, да никак не выходит.

— Кому кости моете, красавицы мои? — незаметно появившаяся в комнате Яга уселась между секретничающими подругами. — А хотя не отвечайте, сама скажу. Хозяйку обсуждаете.

— Подумаешь, бином Ньютона, — блеснул эрудицией неуемный Платоша, наглядно демонстрируя, что может не только по фене ботать, но и Булгакова цитировать. — Кого еще обсуждать-то в натуре? Только эту чиксу зеленую.