Книга Перезагрузка времени, страница 37 – Отто Шютт

– Хорошо, ты не видишь разницы между нормальным человеком и прямоходящим биомусором, но японца-то отличишь от нас?

– А они при чем?

– Спецслужбы Японии охотятся за иностранными разработками. Ты уверена, что никому не отправляла наши переговоры?

«У него сплошные догадки, зато с каким рвением ими сыплет. Тыкает наугад, но пусть не надеется, я не проговорюсь, – соображала она. – Да, и в японское посольство лучше не ходить».

– Юмису, от этого зависят наши жизни. Подумай, кому и что ты говорила?

– Мои настойчивые, я и так ответила на кучу вопросов без присутствия посла. Сделать из меня виновную у вас не выгорит.

Трэй насторожился, а его приятель, придя в легкое возбуждение, произнес:

– Я хочу во всем разобраться.

«У Кси не получилась расколоть меня, а у вас, недотеп, тем более не выйдет».

– В полицию тебя никто не сдаст, – заметил Трэй с какой-то странной ухмылкой на лице.

– А я ни от кого не скрываюсь, – отозвалась она как можно непринужденнее. Он намеревался что-то сказать, но Ён опередил его, рассеянно уставившись в закорючки:

– Это послание… Странно, что оно привело меня сюда.

– Все мы ошибаемся, – холодно прокомментировала она. Температура слов явственно сигнализировала, что ей не нравится возвращаться к исчерпанной теме.

– Это сложно объяснить, но в будущем нас что-то объединит, – он посмотрел на Трэя, ища поддержку.

– Опять связи. Твои грязные фантазии меня не интересуют, – с апломбом объявила Юмису, застегивая кофту.

– Зачем бы я послал себя к заведомо ложной цели? Я не мог так ошибиться, – монотонно протянул он.

– Ён, ты забавный. Поверь моему женскому чутью, счастье твое впереди, – готовая распрощаться, утешила она напоследок.

– Юмису, ты пойдешь с нами.

Спрятав за теплотой взгляда разбушевавшийся страх, что ее все-таки отведут в полицию, она, не понимая, как действовать дальше, запальчиво выплеснула:

– Дурак! Ты нравишься мне.

Она отбросила сиденье, схватила Ёна за плечи и притянула к себе. Сочно поцеловала его в губы, толкнувшие в ответ неопытным бездействием.

Трэй громко присвистнул.

– Я мечтала о возвышенном и прекрасном, пересматривала сотни раз твои видеопослания. Чем еще заняться одинокой девушке, приехавшей в чужой город из-за границы? – Тут азиатская дива спохватилась, что до этого хвасталась своей популярностью, и быстро поправилась: – Эти социальные сети с фальшивыми друзьями загоняют в такое отчуждение. А ты настоящий, чистый, интересный… – не зная, что еще придумать, она хотела переключиться на себя, но ограничилась коротким замечанием: – А я неудачница.

Неожиданно для себя Юмису расплакалась. Это вышло так естественно и искренне: она уронила голову на плечо асексуального смутьяна, и, вдыхая запах машинного масла и копоти, пожаловалась на беспредел полиции, как она, нагая и ранимая, давала показания инспектору и его механическому упырю, записывающего каждый взмах ее роскошных ресниц.

– Не расстраивайся, Ю, – банальная реплика Трэя, но именно она усилила отчаяние.

– Меня так бывший называл, – она сильнее прижалась к Ёну. Тот приобнял с едва ощутимым нажимом. Затем переложил робкие руки на ее плечи. Правда, надолго там они не задержались. Не найдя, куда их пристроить (объятий он избегал, сознательно или нет – другой вопрос), он занял ими карманы брюк. Геронтонетка, вися у него на шее, почувствовала себя предельно глупо.

– Юмису, все будет хорошо, – успокаивал Трэй.

– Уже ничего не будет. Зачем согласилась пойти с ним на свидание? – она обращалась к Трэю. – Не стоило связываться. Ведь чувствовала, что кончится плохо. Почему не уехала сразу.

– А что остановило? – поинтересовался Трэй, пока Ён, будто парализованный, выполнял роль безмолвной вешалки.

– Надежда на лучшее, – захныкала она, чувствуя, как запал душевных мук постепенно скатывается в мелодраматическую халтуру.

– Все будет хорошо, – заторможено повторил Ён клишированную фразу, сказанную Трэем полминуты назад.

– Да? – она подняла мокрые глаза.

– Мы не дадим тебя в обиду.

– Обещаешь?

– Корейцы держат свое слово.

– Не сомневаюсь, – выдохнула она. – Скажите Кси, что когда вы пришли ко мне, медкапсула оказалась пустой.

– Путь он нас еще поймает!

– Что значит «поймает»?

– Кси что-то накопал на меня, иначе он не послал бы за мной ликвидаторов.

– Правда? – не веря своему счастью, переспросила она, попутно оглядев их еще раз. Вряд ли помятые, избитые и растерянные они пришли прямиком из полицейского участка, чтобы выковырять из нее признание. Как же страх притупляет наблюдательность.

– Ликвидаторы чуть не изрешетили нас.

– Даже так?

– Ты бы видела, как мы пикировали на ховеркаре! Нам круто повезло, что мы уцелели. А еще посчастливилось отыскать тебя. Правда, Трэй?

– Да, Кси мог опередить нас. Но за Юмису я не переживал бы. Она талантлива и умеет выкручиваться.

Юмису пронзила его горящим взглядом.

– Полиция не защитит нас. Пока преступник разгуливает по улицам Пусана, мы в опасности. Мы обязаны остановить террористическую ячейку. Ты – моя единственная зацепка, чтобы распутать эту головоломку.

– Ага.

– Куда засобиралась, красотка? – рассеянно спросил Трэй.

На пороге мобильной палаты Юмису взбодрила волосы резким поворотом головы.

– Что ж, мои хорошие, на этом попрощаемся. – Она послала им воздушный поцелуй, слезла с подножки и поковыляла прочь по крыше нижестоящего контейнера. Туфли на плоской подошве лишили походку грациозности, зато позволяли быстро ходить.

– Юмису, – окликнул Ён, – тебя убьют.

– Разве мы не все выяснили? – не оборачиваясь, подчеркнуто удивленно спросила она.

– Кси не оставит тебя в покое! – припугнул Трэй.

Девушка повернулась, раскинув руки.

– Как там говорят? По отдельности у нас больше шансов.

– Твои шансы равны нулю, – предупредил Трэй, поднимая руку. – Куда бы ты ни пошла, тебя вычислят по аэроэкрану. Наши мы уже удалили.

– Да? – Юмису закусила губу. – Вы так запросто от них избавились?

– Трэй – он биолог – ловко извлечет аэроэкран. А потом ты отправишься с нами. Договорились?

Самая болезненная хирургическая процедура, которую испытала Юмису, было удаление гнилого зуба. Она получила глубочайшую моральную травму, когда воочию наблюдала, как немолодой гомосапке выламывали потемневшую кость из развороченной десны.