Книга Перезагрузка времени, страница 87 – Отто Шютт

– Почему они должны были заинтересоваться Кристин? ― настороженно спросил Сергей.

– Потому что… ― Чувствовалось, что Зилл хочет выговориться, но не знает с чего начать.

– Пап?

– Это останется между нами, ― поставил он условие и без затягивания перешел к сути: ― Кристин сбежала из монгольской резервации для террористов.

– Она родилась там. Разве нет?

– По молодости она состояла в повстанческой ячейке. Они прошли спецподготовку и получили задание: подорвать себя в каком-нибудь людном месте в Куала-Лумпуре. В полдень в центре столицы должно было прогреметь восемь взрывов. Кристин направилась в популярное кафе в деловом квартале, но в последнюю секунду передумала и решила, что парламент ей будет по зубам. Ее схватили за минуту до взрыва. Вытащили из толпы, скрутили и обезвредили. В резервации она встретилась с тремя сотоварищами, судьба других ― неизвестна. Их истории оказались похожи. Всех повязали настолько четко, будто человек, руководивший операцией, залез им в головы, узнал о задумках и опередил их. ― Зилл перевел дыхание. ― Она отсидела десять лет. Сбежала, была ранена. Чудом не погибла.

– Вот как, ― просевшим голосом произнес Серж, а про себя подумал: «Поэтому она не дрогнула, когда я предложил похитить корейских ученых».

– Когда мы познакомились, Кристин порывалась взяться за старое и впутать в это дело меня. Я отговорил ее. Семья для меня ― превыше всего. Пока сидишь взаперти, всякие мысли приходят. Я много думал, что было бы, поступи я иначе. Права Кристин: этих гадов надо давить.

– Папа, среди них есть и нормальные. Тот доктор, ты назвал его Тоем, благодаря ему за нами не пришли.

– Они мерзавцы, бездушные твари, ― выдал отец, но сухо, без тени ярости.

– Мы вернемся домой, соберемся и покинем Корею. Будем жить там, где не придется сталкиваться с ними.

– Я наелся. А ты так и не притронулся.

– Я не голоден. Нам пора уходить.

К ужасу Сергея, дверь не открывалась. Он с такой легкостью зашел, а теперь выскакивало критическое сообщение: «ВЫХОД В ЗАГРЯЗНЕННУЮ ЗОНУ ОТКЛОНЕН». Они оказались заперты.

– Папа, как убийца вышел отсюда?

– Когда он убивал, дверь оставалась открытой.

Пришлось позвонить Юмису и ее мерзкому приятелю.

– Наконец-то, дорогой! Я так переживала. Нашел?

– Кажется, да.

– Что значит «кажется»? ― встрял Каони. ― Сфотографируй и отправь нам.

Серж навел фотокамеру бифотонного коммуникатора на контейнер, и в тот же миг снимок телепортировался в связанный запутанными квантами передатчик на Земле. К-сообщение ⁷⁰ было успешно послано.

– Мы отправим за тобой космолет. Он пристыкуется к Нулевой Точке через шесть часов.

– Нас будет двое.

– Хоть десять.

– Мы с папой застряли в лаборатории Лю, обратно на склад не выйти.

– Найди потайной выход.

– Тут ничего нет, кроме стола и пары скафандров.

– Надень скафандр.

– Зачем? ― не понял Серж. Они замурованы внутри каменной глыбы, из комнаты нет шлюзов для выхода в космос.

– Настройки скафандра синхронизированы с запорными механизмами второй двери. Они поставлялись в комплекте.

– Я не вижу других дверей.

– Потому что она потайная, ― терпеливо выдавил Каони.

«Ему известно о лаборатории и ее секретах. Неужели Каони замешан в похищениях?» ― заподозрил Серж, а вслух сказал:

– Встретимся в Пусане.

– И не вздумай распаковывать Чёрный эфир!

– А то что?

– Мы разозлимся. А когда мы злые, то такие непредсказуемые, ― закончил Каони.

– С кем говорил? ― поинтересовался отец, разглядывая скафандры.

– С друзьями, ― ответил Серж, обдумывая, как поступить с Черным эфиром. Получив контейнер, Каони и Юмису наверняка обманут его или сдадут в полицию. Он крутил колбу, изучая ее со всех сторон. На пухлой крышке, кроме дисплея с горящей надписью: «ВАКУУМ 100%», не было кнопок, не считая красного диода и небольшой выемки, будто для сканирования отпечатка пальца.

– В эту шкуру залезают? ― спросил отец, примеряя на себя пластичный костюм.

– Угу, нам нужно их надеть.

Кисть мертвеца была ледяной. Сергей стер с подушечки указательного пальца подсохшую кровь и приложил ее к сканеру. Вспыхнул зеленый огонек. На дисплее высветилось «ОТКРЫТЬ?» и два варианта ответа. Серж выбрал «ДА». Повторный запрос, и тот же подтверждающий ответ. Дрожащий палец завис над электронным ползунком.

– Поверх тюремной робы, что ли? ― уточнил отец.

– Секунду.

Ползунок уменьшил вакуум до нуля. Крышка цокнула.

Чёрный эфир, тяжелый и бархатистый, выскользнул в мокрую ладошку. Серж отвинтил рукоятку отцовского ножа, изъял истлевшую батарейку и заменил ее камнем, идеально занявшим полость. Закрутил рукоять и передал нож его владельцу со словами: «Папа, это твой. Береги его!» Он распаковал шоколадный батончик и запер его в контейнере ― от оригинала не отличить; перепрограммировал идентификатор на собственный отпечаток пальца, следуя простой инструкции на обороте крышки.

Перед облачением в космический костюм Серж погладил Шуруповерта по приплюснутой голове и поблагодарил:

– Спасибо, ты мне здорово помог.

Операторы командного пункта астероида Дэнкинс, располагавшегося непосредственно под улицами Эдема, стали свидетелями трагедии и ее соучастниками. В окружении сферических голограмм, на которых транслировался нескончаемый ужас беспорядочной эвакуации, они отдавали противоречивые инструкции стюардам, рассредоточенным в стратегически важных транспортных узлах и бесчисленных переходах. В эвакуационных терминалах, где стыковочные доки почти опустели от кораблей, а желающих покинуть космический объект не уменьшалось, где на пассажирские места неправомерно претендовал персонал, вооруженный рабочими инструментами, а стюарды требовали немедленно очистить палубы и ожидать скорого прибытия спасателей, ― в этих терминалах, не рассчитанных на транспортировку такого количества людей из всех палуб и астеполисов одновременно, разыгралась беспощадная битва, подогретая слухами о неминуемой гибели астероида. Под натиском толпы стюарды отстреливались, паля в воздух, а когда остервенение с обеих сторон достигало апогея, валили и рабочих, и детей, и женщин, и гермафродитов, и послов, и американских домохозяек, и научных работников. Почуявших вкус крови ― или из страха быть растерзанными, ― стрелявших было не остановить. Счастливчики, кому в шлюпке досталось кресло, требовали незамедлительной отправки, и большинство летательных аппаратов отправлялись на Землю полупустыми, лишь бы поскорее покинуть полыхающий кавардак; там, где шлюзовые створки не успевали вовремя задраить, беснующаяся толпа врывалась в салон с губительными для всех последствиями. Неразбериха быстрее ядовитой заразы распространялась там, где меньше всего ее ждали: в производственных цехах, научно-исследовательском комплексе и жилых блоках обслуживающего персонала ― в тех зонах, где трудились специалисты, обученные в экстренных случаях оказывать помощь туристам. Штатские, знавшие все входы и выходы, бросали беззащитных гостей, а сами поскорее убегали от угрозы, о которой не имели никакого представления. И так было повсюду. Часть сотрудников закрылась в комнатах безопасности, функционирующих автономно и имеющих запас воздуха, продуктов питания и воды на случай разгерметизации всей палубы. В этих бункерах они отгородились от внешнего мира, чтобы с комфортом дождаться спасателей, а перепуганные туристы носились по незнакомым многоуровневым технокомплексам и никакие приказы командного состава, никакие объявления по громкой связи не приводили их к послушанию. Космогеологи и девицы-миллионерши, калифорнийские пижоны и вялые кибераналитики блуждали повсюду, борясь за свою жизнь. Одни штурмовали комнаты безопасности, другие зачем-то баррикадировались в гостиничных номерах и мокрой одеждой законопачивали вентиляцию, а третьи устраивали засады на вооруженных стюардов, чтобы завладеть их оружием. Отдельная категория граждан ликовала, снимая перестрелки и снабжая отснятое веселыми комментариями, чтобы поделиться впечатлениями с миллионами подписчиков, когда восстановится связь.